— Пойдем к члену Военного совета, — сказал Пляскин. — Он приказал мне вместе с тобой явиться.
— Что ж ты такой прижимистый? — улыбнулся генерал-лейтенант, член Военного совета, поздоровавшись с Корневым, и кивнул на стопку наградных листов.
— В каком смысле? — не понял Корнев.
— А вот почитай копии армейских оперативных сводок.
Корнев стал читать: «…Отбило атаку противника подоспевшее с переправы подкрепление из резерва дивизии… Разгрузившиеся с паромов под сильным огнем танки отразили… Во время критической обстановки на плацдарме прорвавшихся в наш тыл автоматчиков противника уничтожил высадившийся с понтонов отряд пограничников».
— Уразумел? С чьей помощью эти воины добились успеха?
— Уразумел.
— Тогда садись и переписывай наградные листы. Добавь, что надо, из оперативных сводок. К званию Героя Советского Союза представляй своих орлов.
Генерал-лейтенант передал Корневу наградные листы на моториста навесных забортных двигателей Гурского, мотористов буксирных катеров Обиуха, Черного, ефрейтора Лобова, сержанта Богомолова и водолаза Самбурова Ивана Михайловича (посмертно).
Батальон Корнева получил приказ сосредоточиться в Кременчуге. Переход по раскисшим осенним дорогам был нелегким. Машины с высоко лежащими на них полупонтонами валко переваливались из стороны в сторону, шли по глубоким колеям. Понтоновозы качались так, что казалось, того и гляди лягут боком в грязь. Но до города добрались без аварий и поломок. В самых трудных местах, где машины беспомощно буксовали, им помогали тракторы, когда-то добытые Сундстремом на Днестре.
Понтонеры разместились на окраине города и сразу же приступили к работе. Еще до их прибытия за городом был построен мост на сваях. Возвели его в самом широком месте реки, где глубина поменьше и легче забивать сваи. Так что он был чуть ли не километр в длину.
Пока шло восстановление взорванного железнодорожного моста через Днепр, личному составу бригады Борченко, батальонов Корнева, Андзаурова и Потопольского предстояло мост на сваях приспособить для пропуска вагонов за мостовозом: паровоза он не мог выдержать. Инженерная бригада Фисюна помогала путейскому батальону железнодорожных войск прокладывать к мосту рельсовый путь.
Как пчелы улей, облепили понтонеры и саперы мост и берега у него. Куда ни взглянешь с южной окраины Кременчуга, всюду видишь людей в серых шинелях. Одни подвозят на машинах грузы, другие доставляют в понтонах бревна, доски, шпалы, третьи ведут от основной железнодорожной линии земляное полотно под укладку шпал. А вот уже и шпалы одна за другой ложатся на грунт. Подхватив рельс большими железными клещами, отделение бойцов несет укладывать его на шпалы. А тем временем мостовики укладывают на пролеты бревна, усиливают прогоны. По ним вперемежку кладут шпалы и настил.
Работы на мосту подходили к концу. Оставалось только завершить укладку рельсов. Понтонеры и саперы, выполнив свое дело, получили передышку. В Кременчуге был назначен сбор всех командиров инженерных частей фронта. До его начала оставалось больше часа, и Борченко пригласил Корнева к себе. Комбаты вспомнили друзей, близких, родных.
В час дня генерал Цирлин начал разбор действий инженерных войск фронта при форсировании Днепра. Говорил он о неудачах и успехах понтонеров и саперов, о находчивости и мастерстве командиров, мужестве и героизме воинов. Особо отметил действия Корнева и Андзаурова, которые при недостатке бензина первыми из понтонеров вышли на берег Днепра.
После перерыва был объявлен приказ командующего фронтом о присвоении очередных воинских званий. В числе других майорами стали Соловьев и Сундстрем. Тут же объявили, что Соловьев назначен в бригаду Борченко на должность командира батальона, а Сундстрем — заместителем Корнева. Затем был зачитан приказ начальника инженерных войск Красной Армии. Борченко стал полковником, Корнев — подполковником. Тут же им вручили новенькие погоны.
Как-то поздно вечером, когда, казалось, были закончены все дела, к Борченко зашел начальник особого отдела бригады. Убедившись, что их никто не слышит, он спросил:
— Жена ваша была в оккупации?
— Возможно. От нее я никаких известий не имею.
— У меня весьма неприятная новость: она арестована. За связь с полицаями и пособничество оккупантам.
— Не может быть! — невольно вырвалось у Борченко.
— Сведения точные. Получил срочный запрос: установить ваше отношение к этому происшествию.