— Нету у меня в заднице героина, — заскулил Боб, видимо надеясь, что это удержит Эррола от проведения обследования.
— Хотел бы я тебе верить, Боб, — сказал Эррол. — По правде говоря, перспектива лезть в твою прямую кишку нравится мне не больше, чем тебе. Но, к сожалению, я тебе не верю, и нам обоим придется потерпеть.
Эррол сунул руку Бобу сзади в трусы, немного пошуровал там и заключил:
— Ничего нет.
— Может, у нее, — предположил мистер Кокс и полез Тони под юбку. — Героина вроде нет, — заговорил он уже из-под юбки, — но вообще тут есть на что поглядеть…
В этот момент откуда-то раздался голос:
— Спасибо. Остановите здесь.
И все остановились.
Замер Эррол. Замер мистер Кокс. Все просто застыли на месте: мистер Кокс — с головой под юбкой Тони, Эррол — с равнодушно-усталым выражением лица, Боб — с гримасой боли, как будто приклеенной к его физиономии. Они не просто остановились, а застыли по-настоящему. И больше ничего не происходило. Даже кровь перестала течь у Тони из раны. И никто не дышал.
Глава пятая
Тот же голос произнес:
— Теперь давайте медленно назад.
Мистер Кокс вынырнул из-под юбки Тони, Эррол снова засунул палец Бобу в зад.
Тело бедняжки Тони принялось засасывать обратно вытекшую кровь. Кровавая лужа на столе стала уменьшаться, и даже казалось, что Тони потихоньку оживает.
Эррол вынул палец из задницы Боба, вернулся к столу и сел. Ему, по-видимому, было очень больно: он издавал какие-то сдавленные гортанные стоны. Он снял с руки перчатку, встал, попятился от стола и, обращаясь к Бобу, простонал что-то нечленораздельное. Затем достал пистолет и направил его на Тони.
С ней в это время происходило чудо. Ее рана заживала. Крови уже не было, а зияющее входное отверстие закупорила пуля.
Потом Тони выстрелила в Эррола.
Точнее, из нее выстрелило. Пуля высвободилась из тела девушки и полетела в сторону гангстера. Эрролу повезло: на пути пули оказался пистолет. Она угодила прямо в ствол и скрылась где-то в глубине.
Снова заговорил бесплотный голос:
— Отлично. Спасибо. Остановимся пока на этом месте.
Внезапно наступила тьма. Боб, Тони, Эррол и мистер Кокс исчезли — как если бы их никогда и не было. Во всяком случае, на какое-то мгновение они перестали существовать.
— Я специально показал вам этот эпизод задом наперед, — сказал Брюс Деламитри. — По-моему, кадры легче подвергнуть деконструкции, когда внимание не занято развитием событий. Запомните этот прием — он вам еще пригодится в работе.
Как он сказал! Спокойно, уверенно, с видом настоящего эксперта. Брюс ощутил прилив энергии: она поднималась волной под джинсами от Келвина Кляйна. Приятное чувство, которое он получил чуть раньше, уничтожив Оливера и Дейл на «Кофе-тайм», не шло ни в какое сравнение с пьянящим восторгом, который Брюс испытывал при виде двух сотен свежих юных лиц студентов, ловящих каждое его слово. Они смотрели на него, не смея поверить собственному счастью: их герой, их самый большой герой, с которым никто и никогда не сможет сравниться, стоял перед ними!
Брюс обожал выступать перед студентами. Вернее, студентками. Маленькими рокершами в «мартинсах» на тонких девичьих ногах. Отличницами в очочках как у Джона Леннона. Мрачноватыми поклонницами «готики» с их бледной кожей, черными одеждами и фиолетовым лаком для ногтей. Юными женщинами-вамп с пирсингом в пупке и кто знает, где еще. Брюс ничего ужасного не планировал. Женщины всегда любили с ним работать именно потому, что он не проявлял хищнических повадок. Дело тут было в другом: Брюс получил свой долгожданный приз.
В юности он не пользовался популярностью у девушек, и чтобы хоть чего-нибудь от них добиться, ему приходилось прилагать большие усилия. И не то чтобы он не нравился девушкам. Они всегда смеялись над его шутками. Брюс идеально имитировал звуковые эффекты из «Резни бензопилой в Техасе» и хранил у себя дома пластиковый пистолет, который он стащил на съемках «Звездных войн», работая статистом. Его энтузиазм по поводу всего, что касалось кино, был очень заразителен. Однако для того, чтобы забираться к девушкам в постель, энтузиазма и чувства юмора недостаточно. Как, впрочем, и для того, чтобы завоевать уважение парней, которые поголовно увлекались Куросавой, в то время как Брюс предпочитал фильмы про Джеймса Бонда.
— Конечно, «Великолепная семерка» лучше «Седьмого самурая», — говорил Брюс. — Хотя бы потому, что субтитры читать не надо.