Брюс: Да, помню.
Уэйн: Из мясорубки кровь хлещет, кусочки лука лезут и все такое — прямо им на костюмы, а один парень говорит другому: «Проклятье, это же итальянский костюм». И зрители так ржут после этого. А все знают, что им надо идти на прием в один шикарный отель и понятно, что они не могут идти на торжественный прием в таких грязных костюмах, с кровью и с луком на рукавах. Поэтому они идут в прачечную, раздеваются там до трусов и сидят там со своими пушками на коленках, читают женские журналы…
Скаут: Это мой любимый эпизод, особенно, когда они рассуждают про замену гормонов…
Уэйн: Но они не знают, как обращаться с этими стиральными машинами, поэтому, когда они, наконец, попадают на прием в отель, костюмы на них как будто из детского магазина, такие маленькие, потому что они сели. Классная сцена.
Брюс: Спасибо за комплимент.
Скаут: Я уже замучилась считать, сколько раз Уэйн смотрел этот фильм.
Уэйн: В «Нью-Йорк Таймс» писали, что такие фильмы действуют губительно на наше общество. Но мне лично кажется, что это просто шедевр — как они там мочили всех вокруг — нет, это клево. (звонит звонок входной двери) Это кто там? Брюс, ты не вызывал никого, не нажимал тут случайно какие-нибудь потайные кнопки, а? А то я тебя прикончу в одну секунду. (опять звонит звонок)
Брюс: Это, наверное, моя жена, бывшая жена… Мы тут должны кое-что обсудить… Она вечно путает время.
Скаут: Фарра Дэламитри! О-о! Как интересно с ней познакомиться. Кажется, я читала где-то, что вы хотели бы видеть ее мертвой, да?
Брюс: Эти журналисты вечно вырывают фразы из другого контекста. (снова звонит звонок) Так мне не открывать?
Уйэн: Ну, если у вас назначена встреча, надо открыть. К тому же, я думаю, она, наверняка, увидит эту вашу сраную итальянскую «Ламборджини» для педиков, которая стоит на улице, и если вы ей не откроете, она может чего-нибудь заподозрить (опять звонок).
Брюс: Слушайте, давайте не будем втягивать в это мою жену. Ведь…
Уэйн: Да не собираюсь я никого никуда втягивать. Пусть она поднимется сюда, вы поговорите, о чем хотели, а потом она уйдет.
Cнова звонит звонок. Брюс поднимает трубку переговорного устройства.
Брюс: Алло? Карл! Какого черта ты там…? Слушай, Карл, ради бога, чего ты притащился? Еще и дня не прошло после вручения Оскара…
Уэйн: Брюс, это кто?
Брюс: Это мой продюсер, он…
Уэйн: Скажи ему, что за ним сейчас спустятся.
Брюс хочет возразить, но Скаут поднимает пистолет, целясь ему в голову.
Брюс: Ладно, Карл, сейчас тебе откроют.
Уэйн убирает автоматы в сумку и забирает у Скаут ее пояс с патронами. У Скаут остается в руках пистолет.
Уэйн: А сейчас я прогуляюсь к воротам, впущу Карла, и мы с ним поднимемся вместе. Будет лучше, если он не увидит никакого оружия, но вы имейте в виду, что мы со Скаут будем наготове, и если кто-нибудь только пикнет, считайте, что он уже покойник, ясно? Сидите тихо, пока я не вернусь. Скаут, ты здесь за главную. (выходит из гостиной)
Скаут: Сядьте, мистер Дэламитри. Мне не хочется убивать вас, но если что, придется.
Брюс садится на пол. Снова наступает неловкая пауза. Брук, несмотря на испуг, пытается завоевать Скаут на свою сторону.
Брук: Скаут, мне кажется, я видела ваше фото. Ну, в том журнале «Их разыскивает полиция». Да, точно, я помню, классная фотография. Вы очень фотогеничны.
Скаут: Правда?
Брук: Правда-правда, вы очень симпатичная девушка. Даже очень привлекательная.
Скаут (жеманно): Я так про себя не думаю, конечно.
Брук: Нет, но я вам точно говорю, Скаут, да вы и сами это знаете. Жаль только, что вы мало уделяете себе внимания. Ну, например, у вас такие красивые волосы, а вы ничего с ними не делаете.
Скаут: Понимаете, тут Уэйн шлепнул одного парня, который подавал мне кока-колу. Прямо в голову стрельнул и вышиб из него мозги — ну, и кровь и все остальное прямо мне на голову брызнуло. Пришлось водой промывать волосы, вот прическа и испортилась.
Брук: Я могу тебе помочь, Скаут. Давай немножко займемся твоей внешностью, а? Я тебе гарантирую, что ты будешь выглядеть как кинозвезда. Правильно я говорю, Брюс?