Путешественники миновали развалины трёх старинных крепостей, построенных на склонах горы ещё в те времена, когда остров Гаити был под властью французов. Заржавленные стволы пушек торчали из полуразвалившихся стен. Вид этих укреплений напомнил Попо ту печальную историю про крепость короля Кристофа, что он слышал в мастерской от дяди Жака. Но сейчас дядя Жак весело закричал:
— Ну, вот мы и добрались!
В нескольких шагах от них возвышался маяк. А какой простор открылся глазам! Чуть ли не весь Атлантический океан!..
Маяк представлял из себя высоченную круглую белую башню с огромными стеклянными глазищами наверху.
— В них по ночам зажигается свет, — объяснил дядя Жак.
И ещё он сказал, что, когда кругом темно, эти глаза предупреждают корабли о том, что возле берега много рифов, на которые можно наскочить. А если наскочишь, то из трюмов кораблей все товары выпадут в море. И тогда уж не люди, а морские волны да акулы получат пшеницу, мясо, сахар и разные красивые вещи, которые обычно везут во Францию, в Англию, в Соединённые Штаты… А иногда и сюда заходят корабли. Они привозят консервы, ботинки, одежду. И хотя не каждый тут может купить даже пару ботинок, эти корабли всё равно не должны разбиваться о скалы. Верно? Вот маяк и говорит им: «Бросьте якорь, подождите до утра, а утром к вам придут наши люди и проведут вас между скалами прямо в гавань».
— Хорошие глаза, — сказал Попо про маяк.
Фифине больше всего понравился океан, но папа Жан сказал, чтобы они посмотрели на небо. Все так и сделали и увидели, что на западе начали собираться густые тучи.
— Будет ливень, — сказал дядя Жак.
— Ещё какой! — сказал папа Жан. — Нужно поторапливаться. Скоро начнётся шторм. А наши там одни на берегу, с Пенсьёй.
Попо последний раз оглядел бескрайнюю поверхность океана, пока ещё такого спокойного, и потом все они стали быстро спускаться с горы.
Небо становилось всё темней и темней, ветер усиливался, и под его порывами в ветвях деревьев рождалась какая-то особая музыка. И птицы, спрятавшись в кустах, своими криками сопровождали музыку ветра…
На песчаных отмелях уже никого не было видно, только мама Анна с тётей Мелани и малюткой Пенсьёй стояли над собранными корзинками.
Когда Попо и другие ступили на прибрежный песок, упали первые капли дождя.
— Скорей, скорей! — торопила мама Анна.
А тётя Мелани добавила, что это первый дождь в сезоне и он будет, наверно, страшно сильный.
Мужчины подняли корзинки, и все пустились в обратный путь. На этот раз никто не прохлаждался, не прыгал по тропинкам, не глазел по сторонам — все шли торопливым шагом, все были немного взволнованы, все хотели быстрей попасть домой. Если наши путники и разговаривали, то очень немногословно.
— Скорей! — говорил один.
— Быстрей! — говорил другой.
— Надо спешить! — добавлял третий.
А небо ещё потемнело, тучи выдавили ещё больше дождевых капель, ветер уже не свистел среди деревьев, а трубил в трубы и колотил в барабаны. И бедные напуганные птицы кричали из кустов всё громче и пронзительней.
И вот разразилась гроза. Гром прокатился по небесной крыше. Тучи опустились так низко, что закрыли вершины холмов. Вспыхнула молния, и снова ударил гром. А потом хлынул настоящий ливень. Казалось, что он не лил, а просто свисал с неба, как огромная белая простыня.
Море тоже не осталось равнодушным: оно зашумело, задвигало вовсю волнами и те стали жадно облизывать берег своими длинными бело-зелёными языками.
Путники всё ускоряли шаг. Они почти бежали. Но Попо было не очень страшно. Он ведь привык к таким ливням, а промокнуть не боялся. Хотя всё равно лучше уж скорее быть дома и надеть сухую рубашку.
Когда они вошли в город, ливень ещё не прекратился, по улицам и канавам неслись целые потоки. Попо и Марсель, конечно, хорошенько попрыгали в воде, и под их босыми пятками брызги подымались фонтаном и разлетались во все стороны. И тут они увидели козла. Он стоял посреди улицы совсем один под проливным дождём, и вид у него был такой пришибленный и одинокий, что Попо не мог не пожалеть беднягу.
— Надо чем-то помочь ему, — сказал Попо Марселю. — Видишь, он не знает, как быть.
Марсель рассмеялся.
— У нас в городе, наверно, целая тысяча козлов, — сказал он. — Может, больше, чем людей. И всем ты хочешь помочь?
— Нечего смеяться, — ответил Попо. — Лучше посмотри, какой он несчастный.
— Вон там есть навес, около того дома, — сказала Фифина. — Загоним его туда.
— Я сам! — сказал Попо.