- Простите, кирия, но одного Вашего слова и драхм мне мало, - печально произнёс кириос Запирос Стравински, по сословию принадлежащий к зажиточному слою, но без всяких дополнительных регалий и статусов - обычный работяга, пробивающий себе дорогу, который привык доверять только близким.
Я непроизвольно поджала губы, но не стала строить оскорбленную невинность. Сейчас мы с ор пними в зависимом положении.
- Что вы хотите за временное пользование?
Пауза затягивалась, силясь перерасти в неловкую.
- Мне нужен голем.
Подняла брови, сморщив лоб. Что ещё за новости?
- Ваш раб, - уточнил собеседник, поводив книгой по воздуху.
Внимательно проследила за ней и недоуменно подождала продолжения. Зачем незнакомому андрогину мог понадобится 948 или 949? Эти големы ничем не отличались от множества других себе подобных, что собираются аж на четырех фабриках в Мирте.
- По статусу мне не положен невольник, а на время очень бы хотел приобрести такого выносливого помощника для осуществления нескольких тяжелых физических работ. Вы же риг-ярл, наверняка в землях держите скопище илотов и даже не заметите, сели один из них временно отойдёт под чужое начало.
Положим, временно лишится одного из рабов не было бы катастрофичным для нас с Лемом. В отличие от многих других помещиков, мы вели себя достаточно самостоятельно, предпочитая полный и единоличный контроль над домом и землей.
- Я согласна, - кивнула, подставляя руки для фолианта. - Но, сами понимаете, голем - это дорогое удовольствие. Я имею право не давать вам никакой суммы в придачу. Он стоит десяти таких книг.
Андрогин цокнул языком.
- Впрочем, десяти не стоит, но твоя взяла.
После составления соглашения, я нащупала пальцами жетон повеления и активировала на нём призыв. Теперь один из невольников просто обязан меня найти, осталось только ждать, так что первыми страницами книги я решила насладиться не в отцовском кабинете, а здесь, не сходя с места.
Помимо этих дел, день был абсолютно свободным, так как сегодня и завтра мы с Лемом заслужили по долгожданному выходному. Стройка уже давно мной заброшена и от этого стыд бередил душу, но я верила, что после бунта на вверенном нам объекте будет спокойно и хорошо. Просто всё навалилось разом, основная работа стала скорее в тягость, чем источником вдохновения.
Ещё Лем в письме рассказал о грядущих там изменениях: ”Сегодня прибыл магистрат Кэйафанос, которого назначили на замену Ксантию. Очень специфичный и, как мне показалось, опасный андрогин. Будь с ним осторожна. Хоть он и обещал вернуться со следующей проверкой позже, но ни в чем нельзя быть уверенным. Он, к слову, расспрашивал и про смерть родителей, и про бунт, и про совершеннолетие. Не знаю точно, к чему из всего этого Кэй имеет больший интерес.”
Очень странно, но в голову стали напрашиваться неприятные мысли, будто всё это розыгрыш и все кругом просто ждут и надеются, когда же мы упадем в грязь лицом, иначе совсем неясно почему только что инициированного андрогина постоянно пытаются проверить на умение менять свои личины. Не думаю, что это нормально, а то и вовсе странная практика.
Да и очень быстро взяли замену на пост Ксантию, не ровен час, давно сместить хотели, просто повод подходящий никак не находился. Возможно восстание - это хорошо спланированная операция с обеих сторон, а мы с Лемом стали случайной разменной монетой.
Удобнее устроившись, я раскрыла книгу и вдохнула запах ещё не успевших выветриться и затереться чернил. Ни с чем несравнимое удовольствие - перелистывать шероховатые страницы, которых практически никто до тебя не касался.
“Наш плоский мир Гейенар был сотворён задолго до населения его андрогинами. Именно тогда Богиня Гейя…” - гласило предисловие, которое я благополучно пролистнула.
Всем известно, что наш мир несет название своей прародительницы, старшей Богини пантеона, состоящего из двенадцати создателей всего живого. Плоским его называют из-за структуры нашей планеты по форме напоминающей диск, окруженный бескрайним океаном, из которого каждый вечер появляются звезды, а каждое утро они исчезают. Конечно никто не знает до конца, так ли оно на самом деле. Ведь небо бескрайняя далекая величина, которую не удавалось ни измерить, ни покорить.