Копыта Рива застучали по камням верхнего участка одного из множества акведуков, расположенных вокруг столицы Либертии. Эти величественные сооружения размешались как на поверхности, так и под землей. Постройками нескольких из них как раз и руководил Стилианос. Акведуки доставляли воду в Мирт и ближайшие города. По указу великого Антонайос из династии Адамиди в доме каждого андрогина, а так же в общественных учреждениях, должен быть построен и безопасно проведен водопровод. Благодаря мастерам и артефактам, помещенным в водохранилищах на севере Мирта, появилась возможность проложить под поверхностью трубы, сделанные из специального сплава и помещенные для пущей надежности в коробку из пуццоланового бетона. Однако до сих пор еще не до всех отдаленных уголков великой республики Либертии был проведен водопровод, но множество талантливых андрогинов ежедневно трудились над решением этой задачи. А артефакты, прикрепленные на стенки водохранилищ и на большие разветвления труб, обеспечивали нужную силу движения, безопасно доставляя воду в дом. Внутри жилищ управлением напора и обеспечением ванных комнат занимался специальный дэв – Аквас. Однако, водопроводы функционировали не только за счет божественного вмешательства, но и за счет точных расчётов строителей и многих лет кропотливого труда.
Задумавшись, чуть не забыл слегка поклониться проезжавшему мимо магистрату, облаченному в фиолетовую мантию. Не имея особого желания лезть в политику и государственное устройство, находился на ступень ниже тех, кто все-таки состоял в Сенате и участвовал в жизни Либертии. Помимо императора, магистратов, верховных жрецов, также были менее значимые лица, вроде священнослужителей, послушников и риг-ярлов из обнищавших семей, либо, как я, не принимающих участия в политике. В принципе, в республике андрогинов была довольно свободная форма управления и лишь такие вот легкие кивки должны выражать нужную степень уважения. В отличие от невольников и бесполых, которые не смели говорить без разрешения или если к ним не обращались напрямую. Сейчас мудро и справедливо республикой Либертией правил Парманеон, уроженец династии Адамиди. Он выслушивал советы Сената и, если вступал с ним в спор, то конфликт всегда удавалось разрешить мирным путем.
Полностью погрузившись в свои мысли, не заметил, как приблизился наконец к дому. Оставив Рива пастись на лужайке недалеко от входа, зашел в усадьбу и быстро поднялся на второй этаж, по пути велев приготовить мне обычный обед, состоящий из баранины, вареного картофеля и стакана свежевыжатого яблочного сока. В комнате быстро набросал записку Сейе, которая оформилась у меня еще по пути сюда. Положил бумажку на привычное место. Подумав с секунду, решил все же принять легкий душ, воздавая хвалу всем тем, кто все-таки провел в пригород Мирта водопровод. Пообедав, отправился в рабочий кабинет, там нужно было отметить несколько новых идей, пришедших мне относительно будущего проекта парка в Радоне, соседнем со столицей городе.
Чуть повозившись, отпер фамильный сундук, который мы использовали для хранения различных важных документов, а также родовых ценностей. Его смастерил прадед, а точнее отлил в специально форме, так как все части изделия изготовлены из металла. Крышка была оборудована восемью внутренними замками, открывавшимися только нужным количеством поворотов в правильную сторону трех ключей и одной ручки, спрятанной в правом нижнем углу сундука. Таким образом, это было лучшим местом для хранения того, что нельзя показывать гостям или конкурентам. Наружный замок на сундук повесил уже отец, скорее для отвода глаз, нежели для реального использования. Получив все содержимое в наследство вместе с участком и домом, мы с Сейей продолжали преданно ухаживать за замками и механизмом в целом. Хотя скорее этим занимался я. Моя ор пними не любила возни с масляными субстанциями, необходимыми для ухода за сундуком.
Записав все нужные изменения и предложения, убрал документы обратно в сундук, а после вернулся за стол. Прямо напротив, на стене висел портрет родителей, изображенных вместе: мать сидела на стуле, а отец опирался на него чуть позади. Картина не была чем-то выходящим из ряда вон: если андрогин достиг полного единения, то занять место своей ор пними после «ор эйн соф» не составляет труда. Иногда я начинал тосковать по мудрости отца, ведь он мог бы развеять все мои сомнения, касающиеся нашей с Сейей инициации. Но сейчас было не время придаваться порочным, пахнущим отчаяньем, размышлениям: нужно идти на празднование собственного дня рождения.