Не знаю, что терзало или мучило ор пними, но заветный мешочек, ни слова о котором так и не было написано, казалось, с каждым шагом становился все тяжелее и тяжелее, тем самым увеличивая пропасть недоверия и непонимания между мной и Сейей. Иногда мне хотелось случайно обронить его в какой-нибудь глубокий сугроб, просто неудачно вытащив теплую мантию или оружие, но что-то останавливало от такого поступка: то ли глупая уверенность в том, что ор пними обязательно о нем расскажет, то ли просто нежелание признавать самого наличия вещи, способной разобщить и так разделенные части одного целого. Поэтому я стойко продолжал игнорировать желание потерять бархатный мешочек.
Вдруг левая нога потеряла опору, и я повис на одних руках, так как правая сандалия тут же соскользнула с неудобного выступа. Не стоило, наверное, предаваться размышлениям о посторонних вещах, вися в нескольких тысячах метров над землей. Медленно выдохнув и задушив в зародыше поднявшую голову панику, вдохнул и, подтянувшись на руках, после нескольких минут томительных поисков нашел опору для ног. Очистив голову от мыслей, продолжил карабкаться вверх на протяжении еще нескольких часов. Лишь когда день перевалил за половину, наконец выбрался на новый участок пешей тропы. Дело в том, что подъем на вершину горы не был однородным, и где-то можно было идти совершенно спокойно по широкой дороге, а где-то приходилось взбираться по отвесному склону, цепляясь на уступы и уповая на волю Богов.
Высота Айтоми составляла около семи тысяч метров над уровнем моря, однако подъем занимал целых четыре месяца, а все потому, что, во-первых, часто приходилось карабкаться вверх, а это выматывало почище простой пешей прогулки, а, во-вторых, нужно было останавливаться на определенных участках пути, чтобы организм смог привыкнуть к новому уровню кислорода, ведь, приближаясь к вершине, воздух становился все разряженней, и значит, дышать было тяжелее. Иногда приходилось под ночь возвращаться на более ровный и уже пройденный участок только потому, что выше кружилась голова, сообщая тем самым, что организм еще не привык к такому неплотному воздуху, и невозможно было идти дальше. Либо же начинался отвесный участок, а взбираться в темноте - это чистой воды самоубийство. Кроме этого, подъему сильно мешал ветер, который с каждым метром вверх увеличивал свою скорость. Я проводил измерения, когда было время, и неровным почерком записывал их на последней странице фолианта. Где-то в глубине души верил, что однажды мы повторим этот путь, но уже для того, чтобы попросить Богов о чуде - рождении ребенка. Поэтому короткие записи, которые теперь покрывали половину последней страницы, были своего рода подспорьем для будущего повторного восхождения.
Поплотнее закутавшись в мантию, так как приближение к вершине говорило и о понижении температуры тоже, двинулся вперед по узкой тропе, уповая на то, что смогу найти надежное укрытие на ночь. Конечно, пока ни один хищник не напал на нас на горе, но исключать этого не стоило. И так из слишком большого количества опасностей нам удавалось выкручиваться просто чудом на протяжении последних десяти месяцев пути. Единственное, что неизменно поддерживало во мне силы двигаться дальше после всех выматывающих встреч и дней пути, - это желание воссоединиться с ор пними и осознание того, что большая часть маршрута уже позади. Сейчас оставалось всего около двух месяцев пути. Два месяца — и мы на вершине, в храме. Там и дышать станет легче, и с едой дела будут обстоять лучше, и температура на удивление всем природным законам наверняка станет более приемлемой. Сильнее закутавшись в мантию, чтобы стало теплее, продолжил медленно продвигаться вперед, стараясь держаться склона горы, чтобы шальной порыв ветра не стащил меня вниз и не сбросил в бездну.
Теперь мысли текли спокойно, и само собой, что перед глазами всплывало самое пугающее событие, которое пришлось нам пережить в царстве вечного льда и снега, - встреча с ледяным великаном. Даже представить сложно, как ор пними удалось наткнуться на этого исполина и как она умудрилась остаться незамеченной. Знаю только одно: я проснулся среди густых веток заснеженного дерева, крепко привязанный за руки к стволу. Осмотрев узел, пришел к выводу, что его сделала Сейя, так как он не позволял свалиться с дерева, но при желании можно было легко освободиться. Неужели она провела всю ночь без сна и таким образом просто не давала себе свалиться с дерева, если вдруг задремлет? И тут откуда-то донесся звук, больше напоминающий раскаты грома. Прислушавшись, с ужасом осознал, что это храпит поблизости огромный исполин. Спина мгновенно покрылась холодным потом и если бы не веревки, которые все еще были привязаны к рукам, то от неожиданности я бы свалился с дерева и наверняка привлек к себе внимание. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, постарался унять участившиеся сердцебиение и успокоиться. Надо действовать продуманно, ведь, видимо, ор пними неслучайно побоялась принимать какие-то серьёзные шаги и в итоге оставила это на меня. Теперь я не мог ее подвести.
Аккуратно и как можно тише отвязал веревку от рук, смотал и уложил её в обнаружившиеся тут же сумки, которые были спрятаны чуть выше в ветвях. Когда за ними потянулся, то от неосторожного движения часть снега ссыпалась на меня, но я даже не обратил внимания, так лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Вещи пришлось убрать на прежнее место и аккуратно закрепить ремнями. Стоило взобраться повыше и оценить обстановку с верхушки дерева, благо, оно оказалось достаточно высоким и крепким для подобного рода действий. Спустя двадцать минут я был уже достаточно высоко, и, вдохнув, раздвинул ветки, которые пока скрывали от моего взора происходящее. Солнце еще не взошло, и весь окружающий мир таился в легкой предрассветной дымке. Деревья и снег из-за такого эффекта казались не белыми, а серыми. Однако не заметить вздымающуюся гору буквально в ста метрах от дерева было невозможно. От размеров существа меня снова прошибло холодным потом, а все тело на несколько секунд сковало ужасом, да так, что невозможно было пошевелить даже пальцем.
К слову, андрогины почти никогда не встречались с естественными врагами в своих городах, да и за их пределами, по большому счету, тоже, поэтому-то путь к храму и был испытанием. Но даже встреча с койотами не шла ни в какое сравнение с ледяным великаном, который, казалось, высотой был почти что с Айтоми. Хотя, конечно, это страх в моих глазах непропорционально увеличивал чудовище.
До наступления рассвета оставалось около трех-четырех часов, и все-таки даже будучи привязанным к дереву, я смог немного поспать после момента обмена. Значит, за это время нужно уйти достаточно далеко от места ночевки исполина, потому что они, насколько я помнил, отличались отменным нюхом. К счастью, не интеллектом. Внезапно, меня посетила шальная мысль: подобраться поближе и рассмотреть ледяного великана, но я тут же отмел ее, так как не мог так рисковать ор пними. Поэтому, окинув взглядом ближайшие деревья, с облегчением выдохнул: они стояли достаточно тесно друг к другу, чтобы первую часть пути можно было проделать, перебираясь с одного на другое. Это на случай, если мое движение все же привлечет к себе внимание исполина и он решит позавтракать неудачливым андрогином.
Спустившись вниз к ветвям, где оставил сумки, как можно тише снял их и повесил, скрестив ручки, максимально укоротив ремни: при движении они не должны были болтаться, а значит, и производить лишний шум. Потом все-таки решил обезопасить себя еще больше, аккуратно завернул все металлические предметы в одежду и уложил в сумках так, чтобы они не стучали друг о друга. Туда же пришлось убрать и оружие. Конечно, боязно передвигаться без верной каскары под рукой, но либо так, либо рисковать быть услышанным. Еще раз все взвесив, решил двигаться.