— Но что же я могу сделать? — неуверенно спросила Мэйми.
— Ты можешь все, — не допуская возражений, отрезала Марта. — Мне нужны ключи от клеток.
— Ключи? — испугалась Мэйми. — Но я не знаю, где ключи от клеток.
— Ключи в хижине вожака, — совершенно спокойно заявила Марта, — и ты прекрасно это знаешь. Конечно, тебе придется поискать.
— Я не смогу… Я боюсь… Они же меня убьют… — голос Мэйми задрожал, а глаза наполнились слезами.
— Ты должна это сделать. Другого выхода просто нет, — Марта была неумолима.
— И даже если я достану ключи, я все равно не смогу их тебе передать.
— Передать? — Марта словно не понимала жалкий лепет подруги. — Тебе придется принести их сюда и отпереть клетки, ведь никто другой не сумеет этого сделать.
— Я не справлюсь! Ты требуешь от меня невозможного, — защищалась Мэйми. — Я даже дороги сюда не знаю. Да и по спинам крокодилов мне не пройти. Я умру от одного только страха, не успев сделать и шага.
— От страха ты умерла уже при жизни. Уходи к своим хозяевам. Вози тачку с грязью, живи в голоде и холоде и продолжай трястись за свою шкуру. И пусть меня лучше съедят, — так сказала Марта и отвернулась, не произнеся больше ни слова.
Мэйми посидела еще немного рядом, ожидая хоть прощального взгляда Марты. Но Марта, казалось, забыла о ее существовании. И Мэйми, утирая слезы, поднялась и подошла к решетке…
Всю обратную дорогу на плече звероподобного Мэйми думала, думала и думала. Перед ней встала непосильная задача — совершить подвиг. А Мэйми никогда не совершала подвигов и вообще не представляла, что это такое. Потому ее маленькое сердечко испуганно билось, и не в такт шагам звероподобного, а куда быстрее, грозя выпрыгнуть из груди.
Глава 12
ГЛАВА XII .
Оказавшись в селении, Мэйми поняла, что не сможет раздобыть ключи и спасти Марту. Она снова сидела в хижине-развалюхе на слежавшейся тине. И снова заперта, и кругом одни звероподобные. "Я не успею и руку протянуть к ключам, как меня сразу же схватят и слопают еще раньше всех остальных. А ведь я еще ничего не разузнала ни о хижине вожака, ни о том, где спрятаны ключи", — совсем расстроилась Мэйми. "Что же делать? Что делать? " — билась в ней одна — единственная мысль. На работу ее не повели, да и поесть не дали, оставалось только ждать и думать.
И вот за ней снова пришли, схватили и поволокли куда-то. Мэйми пыталась запомнить дорогу, но у нее ничего не получалось: у хижин не было особых примет — все они были похожи друг на друга, сооруженные как попало и разбросанные где попало. Тогда Мэйми решила считать: "Две хижины прямо, поворот налево, еще три хижины прямо, потом направо…" Скоро она сбилась со счета. Расплакаться от отчаяния она не успела: звероподобные остановились.
Это место было Мэйми знакомо — пустырь, где звероподобные разжигали костры и пировали. К одной из лачуг, пристроившихся вокруг пустыря, звероподобные и тащили, оказывается, девочку. Ее втолкнули в дверь, и она сразу поняла, что это и есть жилище вожака. У стены — грубо сколоченный деревянный топчан с ворохом звериных шкур, а посредине такой же грубый и уродливый трон. Да Мэйми сразу решила, что это трон: высокий, с массивными ножками и внушительным сиденьем, накрытым полосатой шкурой тигра.
Вожак был тут же. Он что-то прорычал, и Егу, почтительно склонившись, стал что-то отцеплять от пояса, затем протянул вожаку… связку ключей. Мэйми чуть не вскрикнула от радости. Вожак взял ключи и подошел к стене. Мэйми видела, как он положил связку в небольшую нишу.
А между вожаком и Егу завязался разговор. Это было сплошное рычание, но по интонациям Мэйми догадалась, что вожак спрашивает, а Егу отвечает. Потом вожак показал мясистым грязным пальцем в сторону Мэйми, и Егу перевел:
— Ог хотеть, чтобы ты сказать, почему другой человеческий существо не есть, а только лежать и молчать. Другой человеческий существо умер?
— Нет, — замотала головой Мэйми. — Она не умерла, но может умереть от голода. А не ест она потому, что человеческие существа не способны жить в клетках. Мы умеем жить только на свободе.
Егу перевел вожаку слова осмелевшей девочки. Вожак соскочил со своего трона и, заложив руки за спину, неуклюже стал ходить из угла в угол хижины. Решалась участь Марты, и Мэйми чувствовала, как трепещет в груди сердце от волнения и страха.
Наконец вожак снова взгромоздился на украшенный шкурой трон. Его густые брови сердито сошлись у переносицы, а маленькие глаза злобно сузились. Он прорычал свое решение. И Мэйми, не умевшей понять ни одного звука звероподобной речи. Сразу стало ясно: это приговор. Вожак недовольно махнул рукой, и звероподобная стража, все это время стоявшая без движения у входа, заковыляла к Мэйми, но девочка увернувшись от протянутых к ней конечностей сама двинулась вслед за Егу, всем своим видом словно говоря: "Не надо меня хватать и тащить, я не сопротивляюсь и не пытаюсь сбежать". Звероподобная стража шла за ней след в след, почти наступая на пятки.