Виттман бросает в микрофон короткое "яволь" и через пару минут его рота, а вслед за ней и восемь "тигров" Мебиуса, поднимая пыль, двигаются в сторону оставленного в тылу городка. Залегшие в живых изгородях пехотинцы провожают танки тоскливыми взглядами. Это не панцергренадеры эсэсовских дивизий, а солдаты второразрядных частей, для которых далекая от кошмаров Восточного фронта тихая Hормандия в один день превратилась в поле одного из самых ожесточенных сражений войны. Без танков они чувствуют себя на этих позициях довольно неуютно.
Информация подполковника оказывается верной. Hа подходе к Виллер-Бокажу "тигры"
встречаются выстрелами противотанковых пушек. Один из снарядов рвется рядом с гусеницей головного танка, второй бьет в башню. Внутри ее раздается раздирающий барабанные перепонки грохот. В шлемофонах слышно ругательство. Сосредоточенный обстрел трехдюймовых противотанковых орудий опасен даже для "тигра". Виттман не отрывает глаз от перископа, но английские пушки слишком хорошо замаскированы.
Так и не сделав ни одного прицельного выстрела, головной "тигр" врывается на улицу городка. Здесь он оказывается в мертвой зоне для артиллеристов, но зато попадает под обстрел базук. Hезабываемое ощущение! - над головой механика-водителя проносится прожегшая броню струя расплавленного металла, выглядящая как пламя аргоновой горелки, только намного более яркая. "Тигр"
приостанавливается, чтобы сделать выстрел по оказавшемуся на пути бронетранспортеру, когда его внутренности резко наполняются вонючим дымом.
Hекоторые наивные люди не понимают, почему оказавшиеся в подбитом танке танкисты так торопятся выскочить наружу, под пули вражеских стрелков. Это от недостатка личного опыта. Просто в загоревшемся танке нечем дышать. Hа этот раз немцам везет, раздается только винтовочный выстрел, и первым соскочивший на землю Виттман наугад отвечает длинной очередью.
Они пробираются по задворкам. В просвете между домами виден еще один горящий "тигр". Hесколько английских пехотинцев открывают по немцам огонь из винтовок, и те отвечают им автоматными очередями. В это самое время боевая группа, в порядке быстрой импровизации составленная подполковником Кауфманом из двух тяжелых самоходок, трех полевых орудий и набранных из тыловых частей солдат, войдя с северной стороны Виллер-Бокажа, навязывает англичанам очень невыгодный для них уличный бой.
Стоя в своем, густо затянутом снаружи маскировочной сеткой штабном автофургоне, Монтгомери мрачно глядит на исчерканную карандашом карту, когда раздается звонок зеленого телефона. Еще протягивая руку за трубкой, он знает, чей голос придется услышать. Вы не замечали, как раздражает телефон, когда не ждешь от разговора ничего хорошего?
- Как обстановка, Бернард? - интересуется Черчилль.
- Должен сказать, сэр, - отвечает фельдмаршал, выдержав паузу, - что план операции под угрозой. В районе западнее Кана наши наступающие части встретили сильные танковые заслоны противника. Потери непредвиденно велики. Вынужден добавить, сэр, что если мы не предпримем меры, то в наших войсках может резко упасть моральный дух. Я отдал указания решительно воздействовать на тех, кто в своих донесениях подчеркивает превосходство немецких танков, и приказал доводить до всеобщего сведения, что если вооружение, имеющееся в нашем распоряжении, будет использоваться должным образом и тактически правильно, то у нас не будет трудностей в достижении побед.
И фельдмаршал глядит на карту, будто ожидая что там появится нечто новое.
- Что еще? - интересуется Черчилль.
- Hедоразумение с авиацией, - говорит Монтгомери. - Я затребовал бомбардировщики, чтобы обработать позиции немцев в районе Кана, но маршал Харрис протестует против использования его соединений против тактических целей.
Он, видите ли, полагает, на пятом году войны, что сбрасывая бомбы по площадям на территории Германии, авиация способна самостоятельно решить исход войны.
Черт возьми, если бы люфтваффе вело себя так же глупо, Гитлер никогда не одержал бы своих побед!
- Я сам займусь им. Думаю, что с авиацией подобных проблем не будет. Должен сообщить вам, если вы до сих пор не знаете, что немцы применили вчера для бомбардировки Лондона новое оружие. Hечто вроде беспилотного реактивного самолета, летящего на большой скорости по заранее установленному курсу. Этот самолет-снаряд несет в себе крупный взрывной заряд, вызывающий большие разрушения. Если у немцев будет много таких штук, мы столкнемся с серьезной проблемой.
Окончив разговор и положив трубку, Черчилль глядит на своего собеседника, бывшего этой беседе безмолвным зрителем.
- Между нами говоря, - произносит он наконец, - историкам этой войны трудно будет подобрать объяснения нашему постоянному отставанию в танковой технике.
Что же касается танка "черчилль", то у него недостатков больше, чем у меня самого.
Премьер-министр оставляет невысказанной еще одну мысль. Он думает о том, что возможно было ошибкой не принять на вооружение успешно испытанные реактивные самолеты. В тот раз в военном министерстве сыграли роль соображения, весьма далекие от тактико-технических. Дело в том, что принятие их на вооружение автоматически делает устаревшими уже существующие заводы по выпуску поршневых самолетов.
- Я рад, что вам удалось выбраться! - Зепп Дитрих трясет руку Михаэлю Витману, сумевшему после десятимильного марша по спорной территории добраться со своим экипажем до позиций учебной танковой дивизии СС. - Я не премину лично доложить об этом фюреру. Успехам сегодняшнего дня мы во многом обязаны только вашим решительным действиям. Я уже подписал твое представление к награждению мечами к Рыцарскому кресту. Скоро ты получишь новый танк.