Мужчина получил крохи, взглянул на них, залился слезами и исчез.
– Он растаял от счастья, – крикнула дамочка невидимым ртом и выпустила на волю окрашенную тушью для ресниц слезу.
– Ура! – закричал народ…
Молодой человек выбрался из толпы. Он не прошел и квартала, как был остановлен неожиданной сценой. Толстый мужчина средних лет со свежим, розовым месивом вместо лица и большим, словно надутым, брюхом презрительно и с некоторой брезгливостью обращался к маленькому, гнущемуся от ветра старику и говорил:
– А зачем вам пенсия? Ну что, если полгода не получали? Она так мала, что за нее ничего не купишь. Торгуйте лучше семечками, просите милостыню или чего там… И не приходите больше сюда. Я этим не ведаю и моя совесть чиста.
Розоволицый отвернулся от старика и вразвалочку пошел от него, напевая какой-то пошлый мотив. Старик растерянно смотрел ему вслед, но вдруг очнулся и быстро заковылял за ним, а, нагнав, вцепился в рукав его красивой дорогой шубы, безжалостно скомкав мех в кулаке. Розоволицый видимо испугался.
– Совесть чиста, говоришь? Это когда она, что ли, молчит? Не грызет? Не извивается, как червяк, прижатый палкой к земле? А если она молчит, может, ее и нет совсем, а? Нет ее! Нет!..
И старик заплакал навзрыд, обеими руками, как ребенок, утирая слезы. Розоволицый испарился, а старик стоял посреди улицы и жалко в голос плакал. Люди проходили мимо и никто не останавливался. Они смотрели на старика, кто с любопытством, кто с презрением, кто с осуждением, а кто и равнодушно (Господи! Что стало с людьми!), – и проходили мимо.
– Зачем я обещал, что не буду вмешиваться в дела людей! Разве я знал, что увижу здесь столько страданий и несправедливости!
– Осторожно, сейчас балкон обрушится! – крикнул кто-то мужским голосом и дернул его за руку так, что он отлетел на три шага в сторону.
– Спасибо…
– В нашем городе это обычное явление, – пробормотал мужчина и пошел прочь.
«Здесь еще, – подумал молодой человек, – и унижение человеческого достоинства – обычное явление».
Ближе к вечеру молодой человек забрел на какую-то стройку и тут наткнулся на раздавленную кошку.
– Странно, уже на третью натыкаюсь. Видно, в этом городе очень любят давить кошек.
– Простите, – обратился молодой человек к милиционеру, – как у вас с преступностью?
– За прошлый день совершено 1732 преступления, 873 из них убийства, – равнодушно ответил тот.
Молодому человеку стало страшно.
– И кто же преступники?
– Часто бывает, что и дети.
– Это те маленькие невинные создания? Что они могут со мной сделать?
– Убить, ограбить, поиздеваться, изнасиловать, заразить венерическими болезнями…
…– Если давят кошек, то какого милосердия можно ждать даже от детей?! – бормотал молодой человек, шагая по безлюдной улице с исковерканным асфальтом, изломанными деревьями и мусором, валявшимся везде.
И тут же вступил в какую-то вонючую жижу. Он проследил взглядом и увидел, что из перевернутого бака с мусором вытекает что-то коричневое и липкое. На баке сидела грязная, изъеденная лишаями кошка и хитрыми глазами следила за зазевавшимся голубем.
Молодой человек тщательно вытер подошву об асфальт и спросил у прохожего:
– Как у вас тут с культурной жизнью?
– Пошел ты…
Адрес молодой человек предпочел не расслышать.
На другой улице женщина с внешность интеллектуалки с гордостью заявила:
– У нас есть музей, театр, выпускается несколько политических и коммерческих газет и даже один журнал.
– Эх, молодой человек, – вставил пожилой мужчина, – в музее ничего нет, в театр никто не ходит, в книжных магазинах продают всякие тряпки.
– Что вы говорите, вы позорите наш город, – возразила женщина.
Молодой человек завернул в книжный магазин. Действительно, с одной стороны продавали одежду, сервизы и мебель, а с другой, на маленьком столике лежали книги кооперативного издания. Возле столика стоял продавец с усиками и в джинсовой куртке. На его физиономии было написано довольство и тупое нахальство.
Молодому человеку не понравились цены.
– Что это у вас цены длиннее самих книг?
– Это книги стоящие, их берут. Зарубежная фантастика, детективы, ужасы, эротика…
– Извините, а у вас бывают Достоевский, Гаршин, Толстой, Диккенс?
– Это наши-то? А кто их брать будет? Люди сейчас поумнели, выбрасывают такие книги (вон их в соседнем магазине за копейки продают) и покупают ужасы. Может, тебя эротика интересует? Есть маркиз де Сад.
– Как?! У вас есть маркиз де Сад? – в ужасе вскричал молодой человек.