— Мамочка, я хочу, чтобы вытащили иголку.
— Пока еще рано, детка. Может, к вечеру доктор Куртис разрешит это сделать.
Девочка продолжала хныкать, и тут Джордан услышала тихий стук в дверь.
— Лори, смотри-ка, кто пришел! — радостно воскликнула она.
В палату влетела миссис Чалмерс, ее веснушчатые руки держали огромную куклу.
— Ну, Мисси, значит, ты не придумала, что у тебя болит животик? А ведь перед этим ты так высоко взлетала на качелях в парке, что тебя можно было разглядеть только в бинокль.
Лори засмеялась и протянула свободную руку к кукле.
— А ты? — Миссис Чалмерс нахмурилась, глядя на Джордан. — У тебя такой вид, будто ты лежишь здесь вместе с дочерью. Отправляйся-ка домой, прими душ и выспись, а я пока посижу с Лори.
— Спасительница ты моя. — С внезапным приливом благодарности Джордан стиснула руку миссис Чалмерс.
Девочка занялась куклой, и тогда Джордан отвела женщину к окну.
— Я не успела разобраться в том, что сейчас происходит там, где был взрыв. Ты не знаешь, есть ли жертвы?
— Когда я шла сюда, я слышала, что убито трое и ранено несколько десятков. Слава Богу, что эти идиоты в каких-то там расчетах ошиблись, а то было бы еще больше жертв. Полиция предполагает, что взрыв должен был произойти в дневное время.
Джордан на мгновение закрыла глаза.
— Как все ужасно. Могу поклясться, что Майк сейчас там. По-моему, он всегда лезет в самое пекло.
Миссис Чалмерс с любопытством посмотрела на нее.
— Послушай, милая, он вполне может позаботиться о себе. А вот ты меня беспокоишь. Ступай домой и поспи. До твоего возвращения с Лори ничего не случится, я присмотрю за ней.
Джордан приняла душ, поспала часок и подкрепилась чашкой изюма с овсянкой. Потом позвонила на работу.
— Двадцать минут назад комитет «Мисс Америка» получил новый факс, — сообщила ей Алана. — Директор повышает ставку. Теперь он грозится взорвать один из крупных национальных монументов, если Кейвено не выпустят из тюрьмы. Дальше он повторяет свои прежние требования насчет конкурса и Мэг.
Джордан некоторое время молчала.
— Если он тронет хотя бы волосок на ее голове… — сказала она, и голос ее был решительным. Она смахнула набежавшие слезы, вспомнив, что Мэг очень любила скакать верхом, при этом ее длинные волосы свободно развевались у нее за спиной. Свободно.
«О Господи, только бы она была свободна».
— Скорее бы парни из ФБР нашли этого подонка, — проворчала Алана. — На следующей неделе нам уже надо проводить конкурс. А Ги Беринар стал совсем невыносимым. Знаешь, что он теперь предлагает?
— Нет.
— Чтобы каждая кандидатка во время интервью высказывала свои соображения, как мир должен бороться с терроризмом. Между прочим, «Мисс Западная Виргиния» выбывает, так как у нее проблемы со здоровьем. «Мисс Калифорния» и «Мисс Род-Айленд» капризничают и отказываются от участия, видимо, боятся. Так что еще неизвестно, кто приедет на конкурс через неделю.
— Пока меня больше всего волнует, где в это время будет Мэг, — сказала Джордан. Она повесила трубку и снова заплакала. На сердце у нее было так тяжело, словно океан слез пролился в нее.
Швырнув на постель халат, она надела свободное шелковое платье лимонного цвета и длинный черный джемпер, а также удобные сандалии. Собрала маленькую сумку для себя, другую для Лори, куда положила игрушки, пижаму, зубную щетку, кассетный плейер, и уже направилась к двери, когда вспомнила, что не прокрутила автоответчик.
Из аппарата раздался голос Алекса:
— Сейчас десять утра, Джордан. Алана только что сказала мне про обострение аппендицита у Лори. Догадываюсь, что это случилось примерно в одно время со взрывом Эмпайр стейт билдинг.
Это было сказано со странным смешком, который болью отозвался в ней. Она нетерпеливо ждала, когда он продолжит.
— Я послал дюжину роз на длинных стеблях. Скажи ей, чтобы она поделилась с тобой. Сейчас у меня будет заседание, на котором мы должны выработать тактику наших действий в связи с последним фокусом Директора. Я постараюсь днем заехать к тебе в госпиталь.
«Странно, — размышляла Джордан, подключая снова автоответчик, — я ни разу не вспомнила об Алексе с тех пор, как у Лори начался приступ. Но зато очень много думаю о Майке».
Возвращаясь в госпиталь, она услышала сообщение по радио. К счастью, повреждена только угловая часть небоскреба, однако саперы и спасатели обыскивают все здание, этаж за этажом.
Она представила себе Майка в центре этого хаоса, собранного и деятельного: его проницательные глаза прищурены под низко надвинутым шлемом, как это бывает всегда, когда он работает. Ее забила дрожь при мысли о том, как он в пыли и грязи тщательно осматривает все углы помещения в поисках каких-либо улик.
Если кто и способен расследовать это дело до конца, так это, конечно, Майк.
Когда Джордан въехала на автостоянку неподалеку от госпиталя и выключила зажигание, она вдруг задумалась над тем, что эта страшная история зацепила близких ей людей. С фокусами Директора приходится иметь дело не только Мэг, но теперь и Майку. Он, словно гигантский паук, плетет свою паутину, раскидывая ее дальше и дальше во все стороны.
Ей показалось, будто ее тоже затягивает эта липкая сеть и она задыхается в ней. Когда она вернется в госпиталь, ей нужно собраться, чтобы выглядеть веселой и беззаботной. Тогда дочка будет думать, что все у них нормально и хорошо.
«Нормально и хорошо. Так ли это?»
Она надеялась, что у Майка не будет теперь тех стрессов, какие были у него тогда, когда он работал в полиции нравов. А в общем-то он попал из огня да в полымя.
«Как хорошо, что тебе больше не нужно волноваться и беспокоиться о нем», — сказала она себе, торопливо шагая по вестибюлю госпиталя. И все-таки, поднимаясь на лифте в отделение педиатрии, она никак не могла отделаться от мыслей о Майке, жизнь которого сейчас, возможно, висит на волоске.
Гремевшая внизу музыка отдавалась в ушах Рассела Саймы, когда он ходил туда и обратно из угла в угол своего офиса, расположенного на втором этаже. В левой руке он держал массивное бронзовое пресс-папье в виде головы льва. Расхаживая от стола к окну и назад, он подбрасывал льва в воздух, и тот с удивительной точностью шлепался ему на ладонь. Двухсотдолларовые ботинки из крокодиловой кожи мягко поскрипывали всякий раз, когда он менял направление движения.
— Как это могло случиться, Леонард? — Его голос напоминал львиное рычание. — Моя репутация у Мендеса теперь подмочена. Да, подмочена. Ты слышишь меня?
У Леонарда, который понуро стоял возле стеклянного бара, голова опустилась еще ниже.
— Эти идиоты все напутали, мистер Сайма. Но даже Мендес знает, что всякое бывает. Ведь бомба все-таки взорвалась…
— Взорвалась? Она взорвалась посреди этой проклятой ночи! А должна была в полдень. В полдень! А теперь я выгляжу полным кретином перед всем миром. Более того, ты думаешь, Мендес теперь нам заплатит? Как бы не так!
— И что вы намерены делать дальше, мистер Сайма? Ведь мы теперь не можем даже сквитаться с теми тремя лопухами, потому что они уже мертвы. Эти идиоты сами себя взорвали.
Сайма резко повернулся к нему, и его пальцы еще крепче сжали пресс-папье.
— А кто нанимал их для этой работы, Леонард? Не мешало бы прикончить эту сволочь.
— Хм-м… мистер Сайма. Вынужден вам напомнить, что… их… хм-м… выбрали вы.
Сайма швырнул львиную голову в зеркальную стену. Стекла разлетелись на тысячу осколков со страшным грохотом, который заглушил музыку.
— Я больше не намерен говорить об этом, Леонард. Я хочу услышать хорошие новости. Такие, которые улучшат мое настроение. Сообщи мне последнюю информацию о бывшей жене и ребенке Майка Баннистера.
Леонард почесал нос.
— Ребенок в госпитале. Аппендицит или что-то в этом роде. Вы хотите, чтобы мы провели нашу операцию там?
— Леонард, — с упреком произнес босс. — Ты что, утратил чувство меры? Лучше дождаться, когда ребенок вернется домой и папа будет думать, что его чадо в безопасности.