Кэт показалось, что в ее сердце заиграла музыка, и это напугало ее. У нее закружилась голова. Она чувствовала возле себя его сильное тело, его запах, а его кобальтовые глаза как будто затягивали ее в омут.
«Не поддавайся, — сказала она себе и глубоко вздохнула несколько раз, чтобы прийти в себя. Ты принимаешь его профессиональную заботу за что-то другое. Не будь идиоткой. Мэг это не поможет».
— Обо мне не беспокойся, — заявила она как можно строже. — Я большая девочка и могу позаботиться о себе сама. Что достаточно давно и делаю.
— Я боюсь за тебя.
Странно. За все время, пока они с Венсом были вместе, она не может вспомнить случая, когда он сказал бы, что боится за нее, беспокоится о ней. Даже когда она уезжала куда-нибудь одна, даже когда она слегла на две недели из-за тяжкого гриппа. Самое большее, что его беспокоило, так это то, чтобы они не мешали друг другу.
«Здесь же все иначе. Кинжал совсем другой человек. Такого я еще не встречала».
А что чувствует она сама? Отличается ли ее теперешнее чувство от прежних увлечений?
Ногти Кэт впились в ладони. Пока не поздно, надо убраться отсюда. Пока она не сделала ничего такого, о чем потом пожалеет.
— Я не слишком-то верю обещаниям, Кинжал, — медленно проговорила она. — Я еще не встречала ни одного мужчины, который с удовольствием давал обещания, или такого, кто умел бы их выполнять.
Руки Кинжала сомкнулись у нее на талии. Лицо ее сделалось таким милым и серьезным, что у него защемило в груди. В глазах Кэт застыла еле заметная боль. Кто-то ее обидел. Бывший муж? Ему захотелось убить негодяя, кто бы он ни был. Задушить своими руками того, кто причинил ей боль.
— Я держу свои обещания, Кэт.
Она заглянула ему в глаза.
— Я лучше пойду, правда. Тебе нужно собрать вещи…
— А как насчет прощального поцелуя?
Черт побери, кто тянул его за язык? Видно, ее непосредственность оказалась заразительна. Или, может быть, находясь рядом с ней, он действительно очень тревожится за нее?
— Это не слишком удачная мысль. — Сердце ее яростно забилось, и она позволила Кинжалу обнять ее.
— Я понимаю: нам не нужно разных там осложнений. Мы оба так решили. Но ведь один короткий поцелуй не помешает? — Он прижал ее еще крепче к себе.
И правда, подумала она, прижимаясь к нему всем телом. Просто один поцелуй…
Его губы нежно коснулись ее губ, и волна тепла нахлынула на нее. Кэт закинула ему руки на шею. Ее губы дрожали, продлевая поцелуй. Господи, что же она делает?
Когда Кинжал выпрямился, она увидела в его глазах страстное желание.
— Иногда мы получаем меньше, чем просим, Кэт. А иногда больше.
Он снова приник губами к ее рту, а она крепче обняла его и прижала к себе. Они забыли обо всем на свете. Золотые лучи солнца струились в их номер, за окном у бассейна раздавался тихий смех.
Поцелуи Кинжала воспламеняли Кэт, обжигали ей щеки, веки, шею. Она прильнула к нему бедрами, и он развернул ее к себе и прижал к двери. Когда его рука скользнула вниз по ее телу, она тихо ахнула и легонько укусила его за мочку уха.
«Это безумие. Ты почти не знаешь его. Он даже близко не похож на тех, кто тебе обычно нравится. Он не твой тип. Несколько дней назад ты была в ужасе от него, а теперь испытываешь желание, чтобы он бросил тебя на кровать и покрыл поцелуями все твое тело. Ты окончательно потеряла рассудок».
Если у нее еще оставалась капля здравого смысла, то ее тут же подхватил и унес прочь вихрь наслаждения, когда он провел своей огрубелой ладонью по ее животу. Руки Кэт как бы сами по себе сняли с него рубашку. Она с нежностью провела руками по жестким волосам на его груди.
Губы Кинжала прикоснулись к ее шее. Кэт закрыла глаза и закинула назад голову.
— Это безумие, — простонала она.
— Мы сошли с ума, — согласился Кинжал.
Внезапно он подхватил ее на руки и понес к кровати. Глядя ей в глаза, он осторожно опустил ее на покрывало. Она притянула его к себе.
— Чертовски хорош этот прощальный поцелуй, — пробормотал он ей в ухо и стал раздевать ее уверенными, ловкими руками.
Они нежно и мучительно долго дразнили друг друга поцелуями и ласками.
— Не останавливайся, Кинжал, — простонала она, покрывая жаркими поцелуями его грудь. — Будь что будет… Ах, только не останавливайся.
— Я и не смогу, моя радость. — Не отрываясь от нее губами, он снял с нее трусики и стал ласкать все ее тело.
Она стонала от наслаждения, подаваясь ему навстречу.
— Мне хотелось сделать это прошлой ночью на пляже, прямо на песке.
— И мне.
Кэт расстегнула его ремень, и через минуту они оба были нагими. Покрывало сбилось на пол, но даже прохладный воздух, струившийся из кондиционера, не мог охладить их разгоряченные тела.
Неистовое наслаждение охватило Кэт от его поцелуев и ласк. Когда она легонько толкнула его на подушки и провела кончиком языка по его губам, он застонал и положил на нее ногу.
— Что тебе приятней — быть со мной или вернуться в мотель? — прошептал он.
В ответ она заглянула во всепоглощающую синеву его глаз, провела руками по его напрягшимся мышцам, и ее охватил неистовый восторг.
— Да, это определенно лучше, чем ехать в мотель, — прошептала она в ответ.
— Тебе точно не хочется уезжать, — поддразнил он Кэт, нежно прикусив ее нижнюю губу. И они погрузились друг в друга, так, что все мысли, которые можно было связать в слова, исчезли.
Кэт показалось, что она воспарила выше облаков, с каждым движением они все глубже растворялись друг в друге. Поцелуи разжигали их все сильнее, сплавляя тела в одно целое. Комната кружилась вокруг них, предметы складывались в причудливый калейдоскоп в сиянии золотых солнечных лучей. Кэт то запускала пальцы в его волосы, то гладила его по спине и бедрам, подчиняясь неистовому желанию. Им казалось, что их соитие будет длиться бесконечно.
— Вот так маленький прощальный поцелуй, — пробормотала Кэт, когда к ней вернулась способность говорить. Она с нежностью прижалась к нему, любуясь его телом и глядя, как под лучами солнца зажигаются золотом тонкие волоски на его руках.
Его смех разнесся по комнате.
Кэт оперлась на локоть и убрала темную прядь с его лба. Как хорошо лежать рядом с ним вот так, голой, под лучами солнца, чуть мокрой после любовных утех. Ей казалось, что она все еще плывет среди звезд.
— Ты так и не сказал мне свое имя, — произнесла она тихо, проводя языком по его губам.
— А ты так и не дала мне обещание, что не пойдешь сегодня вечером в «Ле Бар».
Кэт прикусила его нижнюю губу.
— Я первая. Так что говори.
Кинжал сел, привалившись спиной к подушкам. Недавний блеск погас в его глазах, и они снова стали холодными. Как мог этот человек, с виду такой жесткий, быть нежным любовником, удивилась Кэт. Ее сердце переполняли чувства, которых она давным-давно уже не испытывала.
Кинжал устремил долгий взгляд за окно и ответил:
— Мое имя Ник.
— Ник… а дальше? — не уступала Кэт, высоко подняв тонкие брови. Она с удивлением заметила легкую усмешку, тронувшую его лицо.
— Ник Голт.
— О Боже! — Она вся подобралась и уперлась руками в подбородок. — Уж не сын ли ты Джека?
— Во плоти.
Все смешалось в голове Кэт, когда она сообразила, что полтора часа провела в постели с сыном старинного бабушкиного друга.
— Почему ты мне ничего не сказал? — спросила она. — Неудивительно, что Джек дал мне твой телефон.
— Напомни мне, чтобы я его поблагодарил.
Засмеявшись, Кэт потрясла его за плечи. Затем вдруг остановилась.
— Подожди-ка. Кажется, я слышала, что сын Джека женат и у него есть дочь… — Она тут же замолкла, увидев, как гримаса боли исказила его лицо. А потом вспомнила. — О Господи! Кинжал… Ник. Прости. — Теперь она все вспомнила. Она училась в колледже, когда бабушка сообщила ей, что невестка и внучка Джека летели именно тем злосчастным самолетом «Пан Америкэн», который был взорван над Шотландией бомбой террористов. Слезы выступили у Кэт, она увидела невероятную тоску и боль в его глазах.