«То же мне... Пить даже не умеешь», - взяв ее на руки, он с трудом открыл собственную дверь и пронес ее внутрь. – «Твое тепло... Твоя безмятежность... Мы соскучились по тебе. Я и моя пустота», - усмехнулся парень.
Уложив ее на собственную кровать и укрыв одеялом, Учиха тут же вышел, оставив девушку одну на несколько часов. Ровно на столько, сколько длился ее сон.
Она проснулась не из-за боли в голове. Не из-за лучей восходящего солнца. Не из-за того, что ей что-то приснилось плохое. Причиной ее пробуждения стал влажный нос, который, с шумом обнюхивая ее, скользил по коже ее рук и шеи, щекоча.
- Сакура, просыпайся, - донесся до глубин ее сознания чей-то голос.
На лице девушки было странное выражение лица, словно она не понимала, то ли ей морщиться от боли в голове, то ли нужно улыбаться от чьего-то мокрого носа и языка.
«Это еще что..? И почему у меня так сильно болит голова? Ах да...вчера в баре...но как я?!» - девушка резко села на постели, после чего сразу схватилась за голову – боль была ужасной. – Господи, за что!
- Пить в следующий раз будешь меньше, - Саске, собственной персоной, сидел на краю кровати рядом с ней, и придерживал милого, пушистого щенка, который вовсю знакомился с девушкой, вынюхивая ее и весело виляя хвостом, как пропеллером.
Девушка, услышав этот голос сначала не поверила своим ушам. Но когда боль поутихла, а лицо было по-прежнему скрыто в ладонях, она еле слышно спросила:
- Что ты забыл тут...
- Я здесь живу, - со смешком отозвался Учиха.
Ей показалось, что она ослышалась. Убрав ладони, она осторожно огляделась.
- И что я тут делаю? - резко спросила она, повернувшись к Саске, но, стоило ее взгляду скользнуть вниз, как она увидела чудесное создание черно-белого цвета. Невероятно пушистое, в силу своего возраста, и с небесно-голубыми глазами.
- В данный момент – мучаешься похмельем и думаешь над тем, какое имя дать этому щенку, - ответил он, следя за каждым ее движением. Он машинально смял край простыни в кулаке – ему так хотелось прикоснуться к Сакуре...
- И-имя? – девушка, пребывая в шоке, даже забыла про то, что у нее болит голова и Учиха ее предал.
- Имя, имя, - успокаивающим тоном подтвердил Саске. – Должна же быть у щенка кличка. Надеюсь, аллергии на собак у тебя нет.
- А почему это я должна?! – грозно спросила Сакура, но, посмотрев на щенка, который в руках Учихи так и рвался к ней с преданными голубыми глазами, заглядывая ей прямо в душу, смягчилась и снова, словно на своей волне, прошептала:
- Имя? А где ты его взял?
- Какая разница? Он твой, - сказал Саске, отпустив щенка и встав с кровати. – Завтрак и таблетки – на кухне, - добавил он, уходя в ванную.
Девушка проводила его задумчивым и одновременно удивленным взглядом. При этом она опомнилась, только когда щенок на ее коленях свалился на бок, чем вызвал счастливый смех Сакуры и умиленный взгляд. Девушка взяла щенка за подмышки и потерлась своим носом о его мокрый.
- Какой же ты хорошенький, - радостный нежный смех заполнил комнату. – «Что делать с Учихой...» - задумалась она, когда щенок умостился у нее на коленях – и девушка отметила, что будучи молодым, песик уже довольно большой и тяжелый.
- Может, теперь расскажешь, зачем ты напилась? – спросил Саске, появляясь в дверях. Он был в одних брюках и вытирал голову полотенцем.
- Не твое это дело, - отрезала девушка, обнимая щенка как игрушку, который уже лежал на ее руках как ребенок – лапками вверх.
- Придумала кличку?
- Джеки, - ответила девушка.
- Джек Потрошитель? – Саске посмотрел на щенка. – Ну да, в детстве оно все такое, Вселенское зло, - усмехнулся он.
- Сам ты Потрошитель, - скривилась Сакура. - «И трахатель...»
- Я купил ему мешок еды, так что не забудь.
- Сам его ешь, - ответила Харуно.
Она злилась все больше и больше от мысли, что ей не хотелось уходить из этой квартиры вообще. За месяц, проведенный так близко и так далеко, она поняла, как ей без него тяжело, несмотря на то, что он эгоист и ему было на всех плевать. Но он начал меняться...
- Да, Сакура, ты совсем скатилась. Раньше ты не пила и не грубила беспричинно, - усмехнулся он.
- Раньше не было тебя! – от неожиданности девушка нечаянно сказала больше, чем следовало. Повисла гнетущая тишина. Сакура неуклюже встала с постели вместе с щенком и, немного шатаясь, пролепетала: «Мне пора», - и стала одевать сапоги, уже будучи в прихожей.
- Стой, - Саске тоже вышел в коридор. – Так ты из-за меня напилась?
- Нет, просто неважно себя чувствовала. Всего хорошего, - она встала и быстро взялась за ручку двери, намереваясь уйти.
- Это были твои слова, не ври. – Саске схватил ее за предплечье, как утопающий хватается за соломинку.
- Ну что с того? Разве я не права? Не было бы тебя, я бы не напивалась!
- Ты сама ушла. Но все еще можно изменить, - спокойно сказал он, не отпуская ее.
- Представь, что будучи моим парнем, ты увидел, как я тебе изменила. Что бы ты сделал?
- Я бы убил того ублюдка, - не задумываясь ответил Саске.
- Да? А ты простил бы меня, зная, что я была с другим?!
- Ты бы не посмела этого сделать. А если бы и посмела, то была бы не лучше тех «подстилок», что были до тебя.
- Тогда почему ты это сделал? Ты думаешь, я кукла, что ли, которая будет молча и беспристрастно ждать хозяина?!
- Я не отдавал отчет своим действиям. И я не считаю тебя куклой. Поэтому я позволил тебе уйти тогда.
- Ну так вот теперь расплачивайся. Может, в следующий раз, когда у тебя появится девушка, ты будешь думать серьезнее.
«Дура, ты же хочешь с ним остаться... Он же парень, у них другой механизм».
- Единственная девушка, которую я вижу рядом с собой – это ты.
- Скажи мне, - начала она, развернувшись к нему лицом и пристально вглядываясь в его глаза, - скольким ты это говорил, и сколько будешь говорить мне, трахая другую?
- Прекрати. Неужели ты не знаешь меня? – Саске с шумом оперся двумя руками о входную дверь по обе стороны от девушки и продолжил говорить с опущенной головой. – Ты сама говорила, что я ублюдок, подонок, сволочь... Так скажи мне, почему тогда скотина вроде меня сейчас стоит здесь и говорит тебе все это?
От удара его ладоней о дверь Сакура невольно вздрогнула, но продолжала молчать, смотря на то, что происходит с ним.
«Он страдает... Действительно, страдает... Неужели он понял?»
Повисла гнетущая тишина. Саске уперто ждал ее ответа и не желал терять эту долгожданную близость с ней.