Журбин запутался. Если бы не ситуация…, Арсений мог бы считать себя счастливейшим из смертных! Он давно приказал себя забыть о чувствах к девушке, с которой его обручили на колдовском ноже! Которая ему снилась, грезилась!
Но вот когда случилось невероятное: спящая принцесса вдруг очнулась! он растерялся. А Миранда просит его быть настороже.
„Хорошо хоть с мимикой еще не научилась справляться, — бубнил в Сенькиной голове голос наставницы. — Пока ее можно как букварь читать…“
Вытянутое личико Тамары и в самом деле выдавало ее чувства: обиду, растерянность, желание быть близкой…
„А может быть наоборот — хитра наша красотка до невероятности, — продолжала разбираться диверсантка. — Включила дурочку, напропалую глазки строит…“
„Хватит! Прекрати!“
„Чары, Сеня. ЧАРЫ. Кто-то из нас должен оставаться трезвым“.
„Да замолчишь ты или нет!!“
В голове Журбина кометой промелькнула мысль: „Ну вот. Она — добилась. Мы поссорились, мы разобщены…“ Но диверсантка выполнила просьбу — перестала делиться догадками-предположениями.
А Сеньке стало стыдно. Он смотрел на розовое девичье ушко чуть отвернувшейся Тамары. Девушка к чему-то прислушивалась.
— Ты слышишь? — спросила она Журбина.
— Нет. А что?
— Меня зовут… Мне…, нам надо идти.
Продолжая глядеть в глубь леса, Тамара слегка согнула ноги в коленях, слепо нашарила лямку рюкзака, лежащего на земле и у м е л ы м движением забросила его на плечи. Если бы Журбин не знал, что пару месяцев назад эту девушку кормили с ложечки, он был бы в точности уверен, что шагает вслед за опытной туристкой!
Тамара шла вперед, как будто придерживаясь некой путеводной нити. Смотрела прямо перед собой, легко преодолевала препятствия: перелезала через покрытые мхом поваленные стволы деревьев, перепрыгивала ямки, пробиралась под еловыми лапами. Журбин за ней еле-еле поспевал. Тамара подняла с земли рюкзак, но не притронулась к воняющему гарью автомату, так что Арсений выступал за ней оружейным обозом — два „калаша“ волок и свой рюкзак, где помимо всего прочего запасные автоматные рожки лежали.
Миранда молчала уже почти двадцать минут.
„Ты что-нибудь слышишь? — спросил наставницу Журбин. — Кто ее зовет, куда она несется?“
„Тебе ответить, что я думаю или поберечь твою симпатию?“ — саркастически усмехнулась диверсантка.
„Не надо паясничать, момент не тот“.
„Согласна. Думаю, Тамара нас ведет туда, где нас не ждет ничего хорошего, Сеня. До этого детка оживала лишь однажды и тогда чуть не притопала к Кордону“.
„Ты думаешь, ее опять активировала и заманивает какая-то кукла?!“
„А черт ее знает. Мне колдовство, Журбин, не преподавали. Тут мы с тобой — на равных“.
Тамара шла через тайгу уже почти полтора часа. Если Журбин к ней обращался, оборачивалась с умоляющей улыбкой и просила не мешать:
— Я слушаю, Сенечка. Не сбивай меня, пожалуйста.
„Сенечка“, твою дивизию, — вредно фыркала Миранда. — Хорошо хоть не „сюси-пуси-пупсик“!»
Журбин знал, что напарница чувствует, как пылают его щеки, и помалкивал. Отбрехиваться от очевидного в одном теле — глупо.
Тамара неожиданно вышла на тропинку. Ровно в том месте, где на противоположной стороне, в разросшейся сочной траве стоял огромный камень.
«Я знаю это место!» — воскликнул Сенька и тут же прикусил язык. Он не понял, радоваться обстоятельству — хоть что-то знакомое в этом мире он уже встретил! — или бежать куда глаза глядят!
На противоположной стороне полузаросшей дорожки стоял валун, покрытый древними, едва различимыми письменами. Три года назад этому (или не этому, а похожему?!) булыжнику отвешивали поясные поклоны охотники, что вели Журбина на родовую поляну рысей! Булыжник преграждал путь. На поляне Арсения-Миранду ждала шаманка Фаина. В тот день Арсений выдержал нешуточное испытание: колдунья попыталась разлучить его с бета-интеллектом. «Работала» так жестко, что было непонятно — она собралась выковырять из тела парня «икотку» или ей без разницы — кого оттуда вытянуть — настоящего владельца тела или принятый разум?!
Тогда Журбин уцелел как личность только чудом. Миранда тем же чудом не растворилась в небытие.
Фаине, казалось, было важным лишь одно — очистить тело от вселившегося «дополнения». Она — не выбирала. Работала на уровне, который понимала.
…Тамара ринулась к камню, как к родному! Подбежала, огладила его руками, оглянулась к Журбину, приглашая и его разделить радость — мы дошли, мы там где нужно!..
Журбин стоял как к месту пригвождённый. Миранда молчала. Она ведь тоже п о м н и л а. Перейти через дорогу, приблизиться к камню их не могли заставить даже выстрелы в спину.
Ноги Арсения-Миранды уже разворачивались в обратную сторону. В мире, где Таисия Пучкова продолжает работать в московском подсекторе напарникам ничто не угрожало: Таисия Пучкова могла служить своеобразным признаком нормы — если она продолжает работать в прошлом, в московском подсекторе, в этом мире царит идиллический временной порядок.
«Полнолуние длиться три дня, Журбин. Возвращаемся к оврагу. Спускаемся. Пробуем вернуться в свою параллель к друзьям, у них проблемы», — Миранда всегда умела определять последовательность задач. Напарники нашли безопасное место — они могли остаться здесь, могли жить дальше, не опасаясь преследований. Могли даже подобрать носителя для Миранды…
Но они оставили друзей в оцепленном районе. Жить, не зная, что произошло с их близкими, способны лишь бессердечные чурбаны. Журбин все это понимал, но не мог оторвать глаз от девушки: ласково помахивая ладошкой Тамара манила его перейти тропинку:
— Иди сюда, Сенечка! Мы пришли. Нам здесь помогут! — Не дождавшись отклика молодая ведьма перескочила дорожку, схватила парня за рукав и потащила к валуну: — Пойдем, пойдем, нас бабушка зовет… Слышишь ее бубен? Это она нас ждет!
У Тамары получилось перевести, упиравшегося Журбина через тропинку…
Как только он оказался поблизости от камня, Арсений услышал мягкое постукивание бубна! Ритм ударов, звук, был точно таким же как слышался ему на дне оврага!
«Похоже, нас действительно сюда п р и з в а л и, — заговорила диверсантка. — Как думаешь, это Фаина открыла для нас портал или мы сами его каким-то чудом проскочили?… — Секунду подумав, Миранда решительно произнесла: — Идем с Тамарой. Если это Фая нас сюда затащила, тогда, возможно, отправить нас обратно может лишь она».
Арсений не ответил, подчиняясь уже не только нетерпеливому подергиванию за рукав Тамары, но и почувствовав магическое притяжение призыва, он шел за девушкой. Размеренные удары кроличьей лапки по бубну загипнотизировали парня. Арсений шел вперед, как пес на поводке, с ним продолжала общаться хладнокровная и рассудительная диверсантки:
«Обрати внимание, что звук не усиливается. Мы приближаемся, но он равномерен на любом расстоянии, вибрации как будто идут по земле, сам воздух резонирует… Журбин, очнись!»
«А? Что?»
«Очнись, говорю! Мы уже почти на родовой поляне!»
На лысой верхушке пологого холма едва дымил, догорая, большой костер. Вокруг него, скрестив по-турецки ноги, сидели знакомые охотники-рыси: Назар, Митяй, живой-здоровый Лазарь сидел, подремывал! Между Назаром и Митяем прикорнула женская фигурка, с головой накрытая теплой меховой накидкой.
Но больше всего Арсения поразило присутствие на поляне того самого парня, что несколько дней назад устроил на лесной дороге дуэль с Примаком-Мирандой! Сам погиб, но и носителя пришелицы смертельно ранил.
Получалось, что в этой параллели на родовой поляне вместе с рысями был — волк. Человек из банды Силкина сидел и слушал, как одетая в шаманскую накидку и шапку с кожаными полосками-дредами Фаина ритмично бьет по бубну.
«Небывальщина какая-то, — забормотал в голове Журбина голос наставницы. — Фаина подружилась с отпетыми головорезами?»
Происходило что-то странное. Тамара не бросилась на шею бабушки, стояла рядом с Арсением и ждала, пока колдунья обратит на них внимание. Шаманка, сидящая под родовым столбом с вырезанной из дерева оскаленной мордой рыси, ударила по бубну в последний раз. Отложила в сторону колотушку и бубен. Встала.