А я присмотрелась к спутнику дамы.
Высокий, статный, с густыми золотисто-каштановыми волосами. Несколько длинных прядей падали на лоб и зелёные очи с томным, небрежным взором, трёхдневная щетина подчёркивала полные губы и мужественную линию подбородка. Если Эван походил на обложку сентиментального романа, то молодой человек передо мной вполне мог украсить собой сборник любовных стихов или романтических баллад. Но, странное дело, во мне красавец не только не будил возвышенно-восторженных чувств, однако вызывал нехорошее, щекочущее подозрение.
Наверное, дело в губах. Не так уж много мужчин с полными чувственными губами встречала я в своей недолгой ещё жизни.
Молодой человек тоже пригляделся ко мне, сначала недоверчиво, непонимающе, потом удивлённо, с тенью явного узнавания и наконец, приняв надменный, презрительный вид, отвернулся.
Похоже, у инкубов не принято здороваться с девушками, которых они недавно щупали за… известное место.
– Не ожидала тебя здесь встретить, но, с другой стороны, денёк такой погожий, солнечный, отчего б и не прогуляться, верно, дорогая? Надеюсь, твой брат в добром здравии? – Лизетта улыбнулась чрезмерно восторженно и насквозь фальшиво и, не дожидаясь ответа, удостоила меня подчёркнуто недоумённым взглядом. – Кажется, мы с вами незнакомы, так ведь?
– Госпожа Тесса Эльяни, наша кузина из пригорода, – не моргнув глазом соврала Рианн. – Тесса, леди Лизетта Дэлгас.
Даже леди? Серьёзно-то как.
Дама немолода, однако и поименовать её бабушкой было бы стыдно и неделикатно. Скромное, но элегантное бежевое платье подчёркивало всё ещё стройную фигуру, из-под голубой шляпки выбивались кокетливые светлые локоны, синие глаза изучали меня с любопытством и примесью снисходительного пренебрежения. Шёлковый шарфик в тон шляпке обвивал шею, спускаясь на грудь чуть трепещущими в такт дыханию складками, на руках, сжимавших ручку зонта и ременную петлю поводка, белые кружевные перчатки. Несмотря на тонкие нити морщин неизбежной данью возрасту, легко представить, какой хорошенькой леди была в юности, да и сейчас она вполне привлекательная для своих лет женщина.
И кто это у нас – драгоценная матушка инкуба?
Я посмотрела на инкуба. Затем на леди и снова на инкуба в поисках фамильного сходства. Тот презрительно разглядывал фасад здания позади нас и пусть и запоздало, но усердно делал вид, будто знать меня не знает.
– У вас есть родственники в Лилате? – заметила Лизетта.
– Дальние, – уточнила Рианн. – Тесса погостит у нас некоторое время.
– О, Рианн, тогда ты обязательно должна пригласить свою кузину на наши субботние чаепития. Новые лица всегда вносят струю свежего воздуха в однообразие привычного круга, – леди повернулась ко мне и снова улыбнулась, на сей раз фирменным оскалом голодной барракуды. – Милая Тесса, вы же не откажетесь посетить нашу маленькую частную ассамблею?
Инкуб внезапно «отмер» и из-за спины спутницы сделал мне страшные глаза, ясно призывавшие: «Не смей!»
– Я… ну… – растерялась я.
– Да, разумеется, мы придём, – вмешалась Рианн, игнорируя страдальчески скривившегося инкуба.
– Ах, это будет просто замечательно! Правда, Байрон? – Лизетта обернулась к спутнику и, зажав в одной руке и зонтик, и поводок, второй потрепала инкуба по щеке.
Хорошее у него имя. Звучное. Возвышенное. Образу под стать.
Гримаса мученика поневоле мгновенно уступила место нежному, трепетному обожанию.
– Конечно, Лиззи.
Лиззи? То есть леди не его мать?!
Стесняюсь даже спросить, кто тогда.
– До субботы, Рианн, – Лизетта величественно нам кивнула и перешла через дорогу, возвращаясь к прежнему маршруту.
Собачка, лохматая, с розовым бантиком на голове, посмотрела на меня грустно, инкуб – убийственно, однако оба послушно засеменили следом за хозяйкой.
– Она не отвязалась бы, пока ты не согласилась бы, – пояснила Рианн, провожая троицу раздражённым взглядом. – Поэтому придётся поехать и потерпеть их общество пару часов. Ничего сложного и страшного, только чай, лото, музицирование, чтение вслух и бесконечная пустая болтовня. Леди Лизетта глава местного общества благородных дам, председатель благотворительного комитета и кто-то там ещё и старается, чтобы даже в Лилате всё было устроено как положено. По крайней мере, в её ближайшем окружении.