Парень благодарно кивнул девушке и она неспешно подошла..
– Испугался?– лучистая улыбка озарила красивое лицо.
– Тут не испугаешься, – он постепенно входил в норму, – несётся что-то огромное и серое…Я пытался, но сама видишь. какой из меня стрелок.
– Не стрелок, не всадник. Где ты рос, Алекс? У нас мальчиков всему этому учат с детства.
«Знала бы ты где я рос… Я и сам сейчас думаю: не прекрасный ли сон то был – спокойная, размеренная, безмятежная жизнь…
– Спасибо тебе, Любава. Мне неудобно, что я в долгу перед такой хрупкой, красивой девушкой.
Она засмущалась от неприкрытого признания её красоты. Лицо девушки ещё больше похорошело: стройная и прекрасная, со слегка раскрасневшимся лицом, как какое-то неземное существо – сирена, призванная искушать мужчин.
– Почему же вы меня с собой не взяли? Мал знает, что я люблю охотиться. Хорошо, что ключница сказала о вашем выезде в лес, а воевода показал направление и я вовремя успела.
– Да, это уж точно. Как нельзя кстати ты прибыла.
Заговорившись, они забыли, что охота продолжается и загонщики почти вплотную подошли к ним. Краем уха Алекс услышал хрюканье и увидев, что глаза Любавы округлились, оглянулся назад. К ним приближался огромный вепрь с острыми клыками. Девушка, оттолкнув рукой Алекса, вытянула из колчана стрелу и оттянув тетиву лука, выстрелила . Животное завизжав от боли, приостановилось и со стрелой в боку бросилось вперёд, сверкая маленькими, налитыми кровью глазами. Любава ещё раз выстрелили, но и вторая, метко пущенная стрела, не остановила секача.
Алекс, повинуясь инстинкту, стал впереди девушки, закрыв её собой и ожидая неминуемой развязки. И вдруг наперерез зверю ринулась чья-то фигура. Мал!.. В ту минуту, когда кабан был готов полоснуть его клыком, князь отшатнулся и, размахнувшись, изо всей силы глубоко всадил свой клинок прямо в сердце животного, которое свалилось, убитое наповал.
Любава закрыла лицо рукой и уткнулась в плечо Алекса. К ним со всех ног спешили и охотники и загонщики. Кабан и человек лежали без движения… И тут Алекс увидел какое-то шевеление; это Мал поднимался на ноги. Он повернулся к сестре, вытер холодный пот со лба вымазанной в кровь секача рукой и улыбнулся.
Алекс встряхнул Любаву, та посмотрела на брата и осела. Хоть какой мужественной и не была эта девушка, но пережив такое потрясение, она ещё не могла прийти в себя – не держали ноги.
– Сестра, – позвал Мал, – подойди ко мне. Да не бойся – я жив. Трусиха…
– Умница ты моя! – приобнял её за плечи и поцеловал в лоб, – но помни; никогда не расслабляйся. Знай, что вокруг враги, которые будут стараться тебя свалить, перегрызть горло, занять твоё место. Наша жизнь – это жизнь леса: всегда выживает сильнейший. И не бойся, я всегда буду рядом, как и обещал, маленькая моя сестрёнка.
Он ещё раз встряхнул её и вдруг рассмеялся.
– Ну что, охотник, хоть зайца подстрелил, раз волка не удалось? Умно говоришь, любо тебя слушать, а в остальном как красна девица.
Любава толкнула брата локтем:
– Вот одна из тех красных девиц возмущается. Ну что же, каждому своё: кому бежать, а кому стрелять, кому говорить, а кому слушать. А вообще, – расправил плечи Мал, – прекрасно жить на этой земле и быть свободным словно птица!
А вокруг секача уже кипела работа: холопы срубили длинное бревно и привязав кабана ногами к нему, подняли и медленно ступая, понесли из лесу в терем.
Мал с боярами были уже далеко, а Любава и Алекс медленно ехали по лесной дороге. Природа успокоилась, забыв о шуме, поднятом людьми и так напугавшем всех лесных жителей.
Всадники выбрались из густого леса и остановились перед покрытой высокой травой поляной. Любава сидела в седле, как парень – уверенно, крепко.
Лёгкая накидка прятала перетянутую пояском тонкую талию, сапожки полуприкрыты широкими шароварами, такими удобными для верховой езды.
– Давай наперегонки, Алекс?
– Ну ты же знаешь, что я отстану…Нет у меня такой сноровки.
Алекс понимал, что возбуждение от пережитого страха прошло и девушка хочет насладиться быстрой ездой, чтобы немного прийти в норму. Парень любовался ею и почему- то гордился… Правда он ещё не мог разобраться в этом чувстве – гордости за кого-то.
Ему вдруг так захотелось, раскинув руки, полежать в сочной высокой траве, смотреть и смотреть в далёкую голубизну, отключив все мысли, не думая о том, что его ожидает в будущем.
Любава, каким то странным образом угадала его желание и спешилась.
– Давай здесь немного посидим, Алекс.
Он последовал её примеру с радостью. Лёг в высокую траву и вдохнул полной грудью этого удивительно чистого воздуха. Дышал и не мог надышаться смесью хрустальной чистоты с запахом свежей травы и цветов. Его хотелось пить медленно через соломинку, как коктейль и смаковать как самое вкусное мороженное. При воспоминании об этой с детства любимой сладости, у Алекса защемило сердце и защекотало в носу. Неужели он никогда не увидит больше своих друзей, отца и маму?