Предложение Борегара меня тоже тревожило, но не настолько, чтобы не ввязаться во всю эту авантюру. Если честно, никакого шанса на успех я не видел, поскольку совершенно не представлял, каким образом мы будем искать в сотнях тысяч миров неизвестно что или неизвестно кого. Ну просто «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что»! Но внутри меня уже разгоралось жаркое пламя азарта. Мне до смерти хотелось обскакать Борегара. Мои шансы на успех были ничуть не меньше, чем у него, при условии, что он не прячет туза в рукаве. А вот насчет того, что Борегар будет вести честную игру, я был совсем не уверен.
* * *К началу сборища я едва не опоздал. Долго возился дома с собранным рюкзаком, то вынимая из него вещи, то складывая вновь. Поскольку я не имел никакого представления, что мне потребуется в моем новом путешествии, все оборудование казалось мне то необходимым, то совершенно лишним. Единственными составляющими моего багажа, которые никогда не менялись, были фонарик, баллончик с красой, мел и черный маркер.
Каждый скользящий проникает в новый мир по-своему. Мне, к примеру, требуется какая-нибудь черта на земле, необязательно ровная, но какая-нибудь определенная граница. Подойдет, что угодно: трещина в скале, береговая линия, валяющаяся на земле ветка, стык бетонной или асфальтовой плитки. Но часто возникают ситуации, когда такой линии нет. Или поверхность слишком ровная, или, к примеру, уйти в свой мир нужно из поросшей травой степи или леса, в котором, как на грех, нет ни одного поваленного ствола. Или же уходить приходится в темноте, когда разглядеть что-то на поверхности невозможно. И тогда я рисую черту чем придется: краской, маркером или мелом, подсвечивая ее фонариком по мере возможности. Фонарик, кстати, не во всех мирах работает. Вот в последнем Средиземье он функционировал нормально, а в предыдущем не включился совсем. А бывают миры, когда оборудование меняется на что-то иное, и это мне совсем не нравится. Как-то мой фонарик превратился в свечку, а баллончик с краской – в глиняный горшок с вонючим варевом.
Соня для перехода в иные миры просто закрывает глаза, а когда открывает, то видит нужную ей картину. Есть, правда, одно условие – она не может этого делать в полной темноте. Нужен хотя бы отдаленный источник света, хотя бы луна или звезды, чтобы видеть хоть чуть-чуть.
Пара знакомых скользящих используют тени и зеркала, но это не совсем удобно, особенно зеркала, которые иной раз проблематично встретить, разве что с собой всегда таскать. Каким методом пользуется Борегар для меня тайна до сих пор.
К моему удивлению, в Перекресток прибыло не более двухсот скользящих. Они стояли разобщенными кучками, негромко переговаривались и нерешительно озирались по сторонам. Судя по всему, к походу они были готовы, вот только неужели мы все бросимся на поиски вот такой разношерстной толпой?
Соня в черном комбинезоне, с надвинутым на глаза козырьком бейсболки стояла поодаль, в компании с той самой говорливой старушкой, задававшей накануне массу вопросов, с молоденьким пареньком, которого я приметил еще в прошлый раз и Роббера, вдовца погибшей императрицы Ориона. Роббер был мрачен, старушка ехидно ухмылялась, парнишка не мог устоять на месте и все время скалился. Соня хранила стоическое молчание и озиралась по сторонам. Я подошел к ним, поздоровался с Соней и старушкой, а парню и Робберу пожал руки.
– Где Борегар? – осведомился я.
– Вон он, – неопределенно махнула рукой куда-то за мою спину старушка. – И судя по всему, будет большой скандал. Борегар слишком много на себя решил взять.
В ответ на мой недоумевающий взгляд, Соня вздохнула и пожала плечами.
– Все как мы и предполагали. Борегар берет руководство на себя. У него что-то есть против Попрыгуна, но делиться этим он не намерен. Ходят слухи, что отряд разведчиков должен присягнуть ему на верность.
– Интересно, кто будут эти идиоты? – фыркнула старушка. Роббер покосился на нее и горестно вздохнул. Я понимал его: все-таки жена погибла, дети… Но встать под знамена Борегара? Нет уж, увольте…
– За что вы так его не любите? – спросил паренек. Соня скривилась и отвернулась в сторону, явно не желая отвечать. Я тоже был не склонен к откровениям. За всех ответила старушка.
– Познакомишься с ним поближе – поймешь. И очень советую не делиться с ним своими находками.
Я присвистнул, Соня заинтересованно повернулась к старушке.
– Он и вас на чем-то нагрел? – спросила Соня. Старушка кивнула и растянула губы в ядовитой усмешке, от которой сразу стала похожей на улыбающуюся кобру.
– Один из самых прекрасных миров…. Выгодную сделку с Императором… Я столько лет угробила на всхаживание и унавоживание, а тут явился Борегар и одним махом собрал урожай, подлец. А ведь прямо соловьем пел…
Старушка неожиданно лихо выругалась, как заправский матрос. Мы пришли в полный восторг. Настолько точно Борегару еще никто не давал столь исчерпывающей характеристики. Паренек покраснел так, что кончики ушей засветились, словно лампочки. Соня рассмеялась, я тоже. Даже Роббер грустно улыбнулся.
Тут из толпы показался Борегар, сопровождаемый своими псами. Следом за ним шла Императрица Ивон и карапуз, ставший императором лучшего детского мира. Я подумал, что было бы неплохо узнать, как его зовут, а то неудобно… Скользящий притихли и навострили уши. На всех лицах было напряженное внимание.
– Благодарю всех, что пришли, – надменно выпалил Борегар, тон которого явно говорил нечто прямо противоположное. – Сегодня часть из нас отправится на поиски Попрыгуна. Возможно, нас будет довольно много. Хочу сразу предупредить, не все из нас могут преодолеть барьеры разных миров. Еще раз повторюсь: нам нужны скользящие, для которых нет никаких ограничений…
Все молчали. Я осторожно огляделся по сторонам. Неужели здесь было столько скользящих, готовых путешествовать во всех мирах? Впрочем, почему бы и нет? Я же могу? И Соня может.
– Специально для проверки ваших возможностей здесь появился портал, созданный руками нескольких императоров, – зычно объявил Борегар и протянул руку куда-то в сторону. Все синхронно повернули головы. Справа от нас действительно крутилось, завиваясь в спираль мутное марево портала. – Портал не ведет никуда, но всем нужно пройти сквозь него, чтобы выяснить ваши возможности. Те из вас, кто не сможет пройти сквозь портал, в экспедиции участвовать не будет…
– Надо же, какие слова, – негромко процедила сквозь зубы старушка, – экспедиция… Ну просто коллективное собрание полярников перед походов в Арктику… Тоже мне, лейтенант Шмидт нашелся…
Борегар скользнул по толпе ясным взором и, не дождавшись вопросов, продолжил.
– Те из вас, кто пройдет сквозь портал, окажется в команде, которая даст клятву в том, что приложит все усилия для поисков Попрыгуна, и не будет заниматься ничем другим. Попытка покинуть команду будет расценена как предательство. Предавший команду раз и навсегда будет отлучен от возможности попадать в подписавшие соглашение о союзничестве миров.
Толпа скользящих заволновалась. В толпе послышались недовольные шепотки, а когда Борегар произнес свои последний слова, шепот перерос в шквал возмущения.
– Командовать операцией буду я. Все члены команды обязаны подчиняться мне беспрекословно.
Голос Борегара заглушили гневные голоса. Подчиняться ему явно никому не хотелось. Я увидел, как толпа начала редеть. Скользящие покидали Перекресток. Мне тоже захотелось уйти, но я решил выслушать все до конца. Пока были только кнуты, где же пряники?
– Теперь о приятном, – невозмутимо произнес Борегар. – Члены команды по окончании миссии получают регалии от императоров, подписавших соглашение, любые их просьбы, лежащий в рамках возможных, будут выполнены. Всего соглашение подписали двадцать четыре тысячи, семьсот одиннадцать миров…
Скользящие замолчали. Ради такого куша стоило и рискнуть. Но прыгать под дудку Борегара…
– Что скажешь? – прошептала Соня.