18
– Я же тебе сказал… Он появился здесь не случайно!.. Будьте добры… – Подняв руку, Барон поманил проходившего мимо их беседки официанта.
– Он?.. Кто? – Не мигая Николай Килин смотрел, как быстро двигавшийся официант сначала не остановился, потом замер, как голодная собака, услышавшая, что ее позвали, обернулся. Торопливо подошел.
– Алик Тоштаголов…
– Слушаю вас, – странным голосом проговорил официант. Вытащил из кармана блокнотик с маленькими ярко белевшими квадратными листочками, карандашик.
– Принесите бутылку «Шато Сен-Эмильон Шеваль Бланк» урожая девяностого года.
В винной карте клуба «Подмосковные вечера» «Шато Шеваль Бланк» находилось на страничке коллекционных вин. Даже здесь, на Рублевке, изобиловавшей особняками и богатыми клиентами, такое заказывал не каждый посетитель. Самое дешевое коллекционное вино стоило больше пятисот долларов за бутылку.
Барон выбрал самое дорогое – под тысячу шестьсот условных единиц.
Официант кивнул головой, сделал пометку в блокнотике.
– Почему играет эта музыка?! Похоронный марш? – В голосе Килина звучал неприкрытый страх.
– Простите, что беру на себя смелость, – проговорил официант, не отвечая на вопрос. – С вами хочет пообщаться одна молодая женщина.
Барон и Килин не произносили ни слова.
Официант продолжил:
– Случай чрезвычайный. Боюсь, вам все равно не избежать разговора. – У него было странное лицо. – Можно ей… – Он замялся. – Через минуту она будет у вашего столика.
Не дожидаясь ответа и так и не ответив на вопрос Николая, он ушел. От соседних беседок доносились удивленные вскрики. Гости в них подзывали официантов. Все были встревожены жуткой музыкой.
19
– Значит, у нашего президента не две дочери, а три! Притом одна из них – незаконнорожденная и он ничего о ней не знает! – воскликнула Анна. – Это сенсация!
– Я скажу тебе еще бо́льшую сенсацию! Знаешь, где живет?!.. – Глаза Алисы сузились. – В обычной бревенчатой избушке в деревне, из тех, что чудом еще сохранились в районе Рублево-Успенского шоссе!..
– Боже мой! Откуда ты все это знаешь?!
– Как откуда?.. К кому в гости ты пришла сегодня вечером? Открытие чьего бара мы празднуем?
– От Тавурина?!
– Именно!
– Все это выдумки. Макс – такой конспиратор, что если бы у него была такая информация, ни за что бы не рассказал ее тебе. – Губы Марьяны Бонда капризно надулись. Она ревновала модельера к Алисе.
– Хочешь, пойдем спросим у него? Заодно выразим респект. Надо, а то он вышел в зал лишь на минутку. Я даже не успела перемолвиться с ним парой слов, – нарочно проговорила та.
– Идем!.. – Марьяна решительно вскочила со стула и, схватив подругу за руку, потащила к черной двери, которая вела из зала куда-то туда в подсобки бара.
Анна фыркнула:
– Я остаюсь здесь… – Тавурин был ей несимпатичен. На открытии бара она появилась лишь за компанию…
…Стены, пол и потолок были такими белыми, лампы светили так ярко – потянув за ручку и сделав несколько шагов, Бонда едва не зажмурилась.
– Не понимаю… У меня что-то с глазами!
– Не обращай внимания. – Алиса сзади подтолкнула Бонда. – Это креативный ход. Макс не был бы собой, если бы даже со служебным коридором не сделал чего-нибудь эдакого… Александр!.. Вот уж не думала вас здесь встретить!.. А что, никто из ваших репортеров сюда не пришел? Что-то никто нас сегодня не фотографирует…
Молодой мужчина с безвольным стесанным подбородком и впалыми щеками выглядел подавленным и явно испытывал досаду от неожиданной встречи. Выскочив из-за угла, он нос к носу столкнулся с двумя барышнями, одну из которых знал лично, другую – по фотографиям.
Александр Лисин работал пиар-менеджером крупного интернет-портала, освещавшего жизнь высшего российского общества. Алиса знала его, так как время от времени появлялась в офисе этого интернет-издания, где работала одна ее давняя подруга.
– Да… Да… Извините… Мне некогда… – пробормотал Лисин и, бросив на девушек косой и странный взгляд, торопливо прошел мимо них, исчез за черной дверью.
– Странно… Чтобы пиар-менеджер светского портала… Такого я еще не встречала, – пробормотала Марьяна.
В некотором недоумении обе девушки двинулись дальше по коридору.
Завернув за угол, они едва не столкнулись с высокой блондинкой в платье то ли из преколлекции Живанши, то ли Валентино. Это была Лика. Поговаривали о ее связи с итальянским модельером меховых изделий Франко Паяро, наезжавшим время от времени в Москву, чтобы распродать по аховым ценам свои изделия столичным богачкам.