Ортодоксов приводила также в ярость та легкость, с какой многие структуры отказались от древнего правила сегрегации полов. Вблизи центров ортодоксальности то и дело случались скандалы по поводу танцевальных залов и смешанных пляжей. Что же касается призыва девушек в армию, то Совет Великих Мужей заклеймил этот закон позором и заявил, что его следует игнорировать даже под страхом смерти. Эту битву, как и многие другие, религиозные элементы выиграли.
Они одержали победу также и в важном вопросе о браке. В итоге светское государство Израиль было вынуждено отказаться от института гражданского брака. Согласно разделам 1 и 2 закона о юрисдикции раввинистских судов (вопросы бракосочетания и развода) 1953 г. под действие ортодоксальных правил подпадают даже светские союзы. Депутаты-секуляристы вынуждены были голосовать в кнессете за принятие закона, иначе Израиль оказался бы впоследствии расколот на две общины, которые не могли бы вступать в брак друг с другом. Правда, закон привел в дальнейшем к большим сложностям и длительным тяжбам, в которых оказались замешаны не только неевреи и светские евреи, но и раввины-реформисты и обращенные ими, поскольку официально правом признавать обращение пользовались исключительно ортодоксальные раввинаты, которые не принимали во внимание решения реформистов. Ортодоксальные эксперты по вопросам брака на совершенно законном основании, как они считали, подвергали придирчивому испытанию целые категории еврейских иммигрантов. Так, в 1952 г. были самым въедливым образом рассмотрены разводы 6000 бенеизраильтян (евреев из Бомбея); правда, в конце концов они были признаны действительными. В 1984 г. были взяты под сомнение браки евреев-фалашей из Эфиопии.
Были и споры вокруг проблем повторного брака. Как известно, Второзаконие (25:5) требует заключения брака между бездетной вдовой и братом ее покойного мужа. В принципе обязательноть этого прекращается в случае гализы, или отказа деверя. Если он несовершеннолетний, вдова обязана подождать. Если он глухонемой и не в состоянии сказать «Я не желаю брать ее», она может не выходить замуж. Именно так случилось в 1967 г. в Ашдоде; более того, глухонемой человек был уже женат. Тогда раввинат объявил о том, что он состоит в браке с двумя женами, а на следующий день оформил его развод. Сложности начинались и в том случае, если одна из сторон, состоящих в браке, отказывается разводиться. Если отказывающейся стороной является женщина, развод хоть и затруднен, но возможен; если же на развод не дает согласия мужчина, развод вообще невозможен. В 1969 г. один муж был приговорен к 14 годам заключения за 6 случаев непристойного оскорбления и 3 изнасилования. Жена подала на развод, муж отказал, и чета осталась неразведенной согласно раввинистскому закону, причем юридически в условиях Израиля жена оказалась абсолютно бессильной. По поводу подобных случаев раввин Зерга Варгафтиг, бывший министр по делам религий, объяснял, пытаясь смягчить ситуацию: «Наша юридическая система всегда была на стороне народа. В ней может встретиться заноза, которая причинит боль конкретному индивидууму. Но нас волнует не этот факт и не этот индивидуум, а народ в целом».
Можно было бы, конечно, выразить ту же мысль и поделикатнее, но, по сути дела здесь содержалось зерно истины, с которой был связан ряд проблем молодого государства. Дело в том, что иудаизм – очень требовательная религия. В этом его сила и его слабость. Предполагается, что практикующие его – некая элита, поскольку он стремится создать идеальное общество. Это делает его во многих отношениях идеальной религией для нового государства вроде Израиля, несмотря на то, что законы иудаизма формировались примерно за 3200 лет до провозглашения этого государства. Из-за уникальной преемственности иудаизма многие из его древнейших законов остаются до сих пор в силе и соблюдаются благочестивыми адептами. Они, правда, зачастую отражают скорее форму, чем существо религиозных истин, но необходимо подчеркнуть, что слово «ритуальный» для еврея не несет на себе оттенка осуждения. Как отмечал д-р Гарольд Фиш, ректор университета Бар-Илан:
«Само слово «ритуал» имеет в английском языке уничижительный оттенок, который восходит к протестантской традиции. В иврите же существует слово Мицвот (религиозный приказ), который имеет моральную власть независимо от того, идет ли речь о взаимоотношениях между людьми либо между человеком и Богом. Последняя часть свода законов содержит так называемые ритуальные требования, которые так же заслуживают одобрение, как требования этические, и столь же необходимы».
Сущность религиозного духа – в пунктуальнейшем соблюдении этих требований; и в этом опять же сила иудаизма и его особая ценность для молодого государства. Всем странам хотелось бы освятить себя ценностями, которые достались им в наследство от прошлого. Многие из сотни стран, получивших независимость после 1945 г., вынуждены были заимствовать традиции и институты у бывших колонизаторов или искать их в прошлом, зафиксированном в основном в виде устных преданий. Израилю повезло в том смысле, что его прошлое, самое древнее и богатое, было старательно и подробно зафиксировано, причем абсолютно непрерывно передавалось от поколения к поколению. Мы, правда, уже отмечали, что в исторических записях, сделанных еврейским гением, наблюдается провал между эпохой Иосифа Флавия и XIX столетием. И вновь основанное сионистское государство стало открывать себя не просто в истории, а в первую очередь в археологии. Государственные мужи и генералы, вроде Бен-Гуриона, Моше Даяна и Шала Ядина, а также тысячи простых граждан стали страстными археологами, любителями и профессионалами. Весь Израиль оказался одержим манией исследования глубокой древности.
Это стало немаловажным элементом формирования органичной нации, однако заметно уступавшим живительной силе религии, которая в прошлом сформировала еврейскую нацию как таковую, а теперь ее хранители могли проследить своих предков-раввинов до времен Моисея. Евреи выжили именно потому, что пунктуально следовали своим ритуалам и были готовы умереть за них. И следует признать правильным и здоровым, что главной чертой сионистской общины было уважение к строгому соблюдению обрядов.
Выдающимся примером стало отношение евреев к Храмовой горе, когда смелость и провидение вернули ее им вместе с остальной частью Старого Города во время Шестидневной войны 1967 г. Было сравнительно просто принять решение о восстановлении древнего гетто, из которого иерусалимские евреи были изгнаны в 1948 г. Но вот с Храмом возникали определенные трудности. Он был полностью разрушен еще в древности. Это не помешало такому авторитету, как Маймонид, заявить, что, несмотря на разрушения, место, где стоял Храм, остается святым на веки вечные. Шекинья никогда его не покидала, и именно поэтому евреи всегда приходили сюда молиться, особенно к Западной Стене, которая, как верили, подходила ближе всего с запада к Святая Святых. Но, поскольку место, где стоял Храм, сохраняло свою святость, прежде чем евреи могли приблизиться к нему, они должны были стать ритуально чистыми. Правила чистоты, окружавшие Храм, были самыми строгими из всех. Святая Святых вообще считалась закрытой для всех, кроме первосвященника, да и он мог входить туда лишь раз в год, в День Искупления. Поскольку это место приравнивалось к моисееву «лагерю Израиля», который некогда окружал святилище, к нему относились правила чистоты, упоминаемые в Книге Чисел. В этой книге Бог формулирует для Моисея как причины нечистоты, так и средства очищения. Человек может стать нечистым в результате прикосновения к трупу, гробу или человеческой кости, а также нахождения с ними под одной крышей. А затем добавляется: «Для нечистого пусть возьмут пепла той сожженной жертвы за грех, и нальют на него живой воды в сосуд; и пусть кто-нибудь чистый возьмет иссоп, и омочит его в воде, и окропит шатер и все сосуды и людей, которые находятся в нем, и прикоснувшегося к кости человеческой, или к убитому, или к умершему, или ко гробу».
Жертва (телица) должна быть рыжей и «без порока, у которой нет недостатка, и на которой не было ярма». И, самое важное, критическую часть операции должен был произвести, дабы избежать осквернения, Елеазар, наследник Аарона. Когда он приготовит смесь, она должна храниться в «чистом месте» до того момента, когда потребуется. Авторитеты настаивали на том, что настоящие жертвы – вещь дорогая и редкая: если у животного хотя бы два волоска не рыжие, его пепел уже не годится. Они расходились во мнениях, сколько жертв было некогда сожжено: одни говорили – семь, другие – девять. После разрушения Храма уже нельзя было приготовить новый пепел. Оставшийся запас постепенно использовался для очищения тех, кто контактировал с мертвыми, вплоть до периода Аморы. Затем он пришел к концу, и очищение стало невозможным – до тех пор, пока не придет Мессия, чтобы сжечь десятую телицу и приготовить новую смесь. А поскольку правила чистоты были и есть весьма строги, особенно в вопросах контакта с умершими, то мнение раввинов сводится к тому, что в настоящее время все евреи нечисты в ритуальном смысле. Но раз не имеется пепла для их очищения, то ни один еврей не может взойти на Храмовую Гору.