Не только у людей, но даже и у животных либидо не может проявляться как стремление слиться с любой здоровой особью, если существует большой выбор. Животное не может одновременно слиться с несколькими особями и вынуждено выбирать. Если объективно оценить уровень скученности самцов и самок человеческого вида на один квадратный километр большого города, станет понятно, что избирательность становится основной характеристикой сексуальности современных людей. Два человека, попавшие на необитаемый остров, с очень большой долей вероятности нежно полюбили бы друг друга от отсутствия выбора. А от избирательности сексуальность приобретает сложный механизм, поскольку выбор осуществляется не на инстинктивном уровне, а на личностном. Человек пытается выбрать себе лучшего партнера для секса, а сознательный и ответственный человек тяготеет к выбору одного на всю жизнь, поскольку сексуальная близость предполагает социальное и экономическое сближение, а так же ответственность перед вероятным потомством. С этой точки зрения, любовь — это не экзальтация чувственной страсти, произошедшая от торможения либидо, а изначальный выбор лучшего партнера. В силу необходимости выбора либидо тормозится, накапливается, человек осуществляет выбор (влюбляется), либидо концентрируется на этом единственном объекте, и возникает та самая чувственная экзальтация, эйфория от страстной влюбленности. Последовательность именно такова, и экзальтация следствие влюбленности, а не ее причина, как представлял это Фрейд. Особенно если мы рассматриваем недевиантную схему, то есть человека, не обремененного сексуальными фиксациями на фетишах. Строго говоря, абсолютно недевиантных людей нет, но мы должны разобраться с тем, как могла бы выглядеть идеальная человеческая сексуальность, если бы не была травмирована.
Здоровая сексуальность — это сексуальность, роль которой вторична. Здоровый человек выбирает для себя лучшего из доступных ему вариантов, проникается глубокой симпатией к его личности и только тогда позволяет своему либидо реализоваться в этом направлении. При здоровой сексуальности не либидо управляет разумом человека, а разум управляет либидо. Правильное либидо не чрезмерно, не болезненно, не разрушительно, оно контролируется и реализуется в согласии с тем, что для человека важнее всего, то есть в согласии с его принципами и ценностями.
Девиантная сексуальность — это другая история. Любопытно то, что здоровая сексуальность часто воспринимается как слишком холодная и ущербная. Многим людям, особенно молодым, хочется, чтобы страсть свалила их с ног и обрушилась на голову, вопреки здравому смыслу (ну а потом, конечно, как в детских сказках оказалось, что это чудовище — прекрасный принц). Такие люди придают чувственности первостепенное значение и считают ее слабой, если она подчиняется разуму. На самом деле, в области психического норму и патологию разделяет лишь степень проявления. Яркое живое воображение — это норма. Ожившее воображение, то есть галлюцинации — патология. Позитивный и радостный настрой — это норма. Надрывное постоянное веселье — патология. И так во всем. То же самое касается сексуальности. Норма — это контролируемая и умеренная страстность, которая органично вписывается в рамки основных приоритетов человека.
Суть девиантной сексуальности в том, что в силу определенных обстоятельств пренатального и постнатального развития ребенка, а затем подростка, сексуальные реакции закрепляются на фетишах. В силу этого они приобретают суверенитет. Возникает пропасть между тем, что нравится личности человека, и тем что нравится его телу. Понятие фетишизма в современной сексологии расширено. Фетишами уже не считаются только неодушевленные предметы, которые заменяют сексуального партнера, как в середине девятнадцатого века. Фетиш — это любые атрибуты, образы, действия и даже сценарии, которые запускают механизм сексуального возбуждения. Фетиш, если он возник, царствует над сексуальностью. Происходит расщепление человека как бы на два существа. Одно разумное, стремящееся к стабильному и позитивному сотрудничеству с партнером, второе — к разного рода извращениям. Так как удовлетворение фетишистских потребностей приносит мгновенное сексуальное удовольствие, второе существо очень часто держит верх в борьбе расщепленных частей. Женщина понимает, что ее любовник жестокий и подлый человек, она искренне страдает от его обращения с ней, но он так брутален и доминантен, что она каждый раз млеет от его грубости и не может побороть сексуальное влечение. Это пример фетишизма. Мужчина видит, что его любовница будет отвратительной женой и матерью, но у нее такие эротичные формы и такой сексуальный голос, что он не может побороть свое к ней физическое влечение. Это тоже пример фетишизма.
Если фетишисткие потребности не слишком девиантны, то есть не противоречат потребностям личности, можно считать их сексуальными «изюминками», «клубничками» и прочими ягодками, придающими жизни пикантность. Если же фетишизм человек имеет уродливые фиксации, его личная жизнь превращается в сплошную войну. Человек пробует разные пути решения этого внутреннего конфликта. Он пытается подавлять в себе сексуальные потребности и страдает физически. Он пытается следовать им и страдает как личность. Он пытается иметь двух партнеров, жену, соответствующую потребностям личности, и любовницу, соответствующую сексуальным потребностям. В этом случае страдают все трое.
Чтобы ослабить девиантность, необходимо, прежде всего, осознать, что противоречие, которое возникает между тем, что сознательно нравится и хочется человеку и тем, куда его сексуально тянет, это именно девиация, а не «закон природы». Не надо привлекать авторитет классиков литературы с их сетованиями на то, что в брачном союзе любовь не живет, что любовь всегда конфликтует с рассудком, что любовь это демон или вообще смерть. Среди классиков полным полно сексуальных девиантов, и повторить их личную жизнь мало кто захочет. Надо перестать называть свой порок талантом, а свою болезнь темпераментом. Необходимо увидеть в себе слабость, чтобы не дать возможность этой слабости разрушить свою жизнь. Если женщина будет считать, что тяга к злодею и подлецу — это ее женская природа, а мужчина будет думать, что невозможность уйти от легкомысленной и лживой особы — это истинная любовь, им никто не поможет. Что касается сексуальности, какой бы девиантной она ни была, она все равно подчиняется воле человека. Самые сильные и могучие сексуальные фиксации плавятся и меняются, если человек осознанно и твердо устанавливает нравственные запреты. В этом случае либидо послушно занимает дозволенный коридор и умещается в приемлемое русло. Не стоит демонизировать сексуальность. Не такая уж это страшная сила, чтобы не подчиняться разуму.
Мужское ожидание & женская инициатива
«Эгоист generation», февраль 2009, рубрика «Испытание чувств»
Речь пойдет о самой волнующей дамские сердца теме — о мужской активности. Все женские причитания на тему «мужчины измельчали» касаются, в основном, этой самой активности, которую многие женщины считают первичным мужским половым признаком. И дело не только в той активности, которая не даст настоящему мужчине сидеть дома, когда женщина работает, или лежать на диване, когда женщина занимается хозяйством, речь пойдет об активности в любовных отношениях.
К сожалению, мне придется огорчить, читательниц, которые устремили на эти страницы взор, вопрошающий «как сделать мужчин активными в любви». Никак не сделать. Причиной разочарований большинства дам в мужской инициативе является не измельчание мужчин, а неадекватные претензии самих дам. Если пожелания дам станут адекватнее, сойдет на нет и разочарование. А потом выяснится, что мужчины совсем не измельчали, а остались такими, какими и были. Разве что слегка адаптировались к новым условиям. Странно было бы, однако, представить, что условия изменились, а существа остались прежними. Представьте себе, например, что несколько миллиардов лет назад мировой океан местами высох, из воды повсеместно проступила суша, а все живые существа так и остались с плавниками и жабрами, не эволюционировав в ползучих и летучих тварей. Плохо пришлось бы тогда нашему брату, гомосапиенсу, точнее вообще бы не пришлось и не довелось встать на задние лапы. Таким образом, эволюционные изменения неизбежны, и если меняется общественный уклад, экономика и культура, меняется и менталитет людей: женщины получают мужские права, а мужчины передают им часть своих обязанностей.