Когда я работал в Дубне и моя месячная зарплата (доктора физмат наук и ведущего научного сотрудника) была в интервале 50–100 долл. (в зависимости от курса рубля), то единственной возможностью более-менее нормально жить было если куда-то пригласят или включат в грант. Поэтому приходилось заниматься не чем ты хочешь, а тем что кто-то хочет.
У меня были возможности с кем-то сотрудничать только по теме моей докторской, т.е. релятивистским эффектам. В период моей работы в Дубне по этой теме у меня вышло много статей в так наз. престижных журналах (Nuclear Physics, Physical Review, Annals of Physics и др.). Часть этих статей были только моими, а часть – совместные статьи с Gianni Salme и Emanuele Pace, которые приглашали меня в Рим. В то время у меня не было проблем с опубликованием статей в так наз. престижных журналах. Я заметил такую закономерность: чем более стандартная статья, тем легче ее опубликовать. Проблемы возникали, если что-то было нестандартно. Но и здесь эти проблемы удавалось, как правило, решить. Наверное, потому, что в них все же не было кардинального отклонения от того, что establishment считает допустимым. А может быть и потому, что статьи посылались из института в Дубне, который establishment знает.
Теперь же посылаю статьи, которые для establishment'а неприемлемы и посылаю их из своей программистской компании, который для establishment’а звучит примерно как "Рога и Копыта". Скорее всего, оба фактора играют роль, но я думаю, что первый фактор играет более важную роль. Может быть, какую-то роль играет и такой новый фактор: многие журналы стали или полностью open access или перешли на систему, когда автор может сам выбрать как публиковать статью: как open access или по обычной системе. В первом случае сам автор должен платить и обычно цена немаленькая: 2–3 тысячи долларов. Такие журналы клянутся, что процесс рецензирования не зависит от того какой вариант автор выбрал. Но у меня ощущение, что когда они видят, что автор не выбрал open access, то сразу стараются найти повод, чтобы отфутболить без рецензии.
Через три года после приезда в Америку у меня появились новые результаты по квантовой физике над полем Галуа. Вначале я был довольно оптимистичен и думал, что так наз. престижные журналы будут их с радостью брать. Но оказалось, что они даже не хотят рассматривать хотя, например, Nuclear Physics B публиковал и чисто математические работы.
И я подумал: а что если попробовать послать в Ядерную Физику? Это фактически журнал ИТЭФа и до этого у меня там было много работ (наверное, около 20). Все они были по более-менее стандартной тематике и я, конечно, понимал, что для ИТЭФовского establishment'а это типичный случай про который говорят, что это экзотика, патология, онанизм и т. д. Но надеялся, что все же много времени прошло и, может быть, люди из establishment’а, став старше, уже не такие непримиримые и, кроме того, т.к. они меня знают, то нет вопроса, что автор непонятно откуда.
Главным редактором журнала был Алексей Борисович Кайдалов, а заместителем – Леонид Авксентьевич. Когда я был студентом, то А. Б. читал нам лекции по сильным взаимодействиям и т.к. он относился к верхним слоям ИТЭФовского establishment’а, то мне казалось, что он довольно неприступный. Но, когда оказался с ним вместе на нескольких конференциях, то понял, что такое мнение было ошибочным. Он оказался очень простым и доброжелательным и у него совсем не было ИТЭФовского менталитета, что только у них высокая наука, а все остальное…
Я написал А.Б. и Л.А., что для меня главное – не то возьмут статью или нет, а чтобы была рецензия. Мне было интересно, что скажут ИТЭФовские светилы, т.к. говорить в коридоре, что что-то является патологией или онанизмом – одно, а обосновать это на бумаге – другое. К тому же я знал, что некоторые люди из ИТЭФа поддерживают мой подход. Например, Михаил Аронович Ольшанецкий и Ян Коган рекомендовали мою статью в Ядерную Физику в 1988 г. Она была опубликована, наверное, потому, что там не было таких сильных утверждений как сейчас.
А.Б. и Л.А. ответили мне, что они старались найти наиболее доброжелательных рецензентов, но все равно не получается. Т.е., явный намек был такой, что кто-то из великих против. Но они сказали, что Михаил Аронович является членом редколлегии Теоретической и Математической Физики и он советует послать туда. Я так и сделал и там статья была опубликована без проблем. А никакую рецензию из ИТЭФа я не получил.