Выбрать главу

Археологические данные дают нам все основания утверждать, что на стадии существования питекантропа и синантропа человечество не знало религии. Но тот же археологический материал не позволяет нам сделать столь же однозначного вывода для неандертальской фазы развития древнего человека. Поэтому утверждение о том, что «неандертальцы знали религию», также односторонне и неправильно, как и утверждение, что «неандертальцы не знали религии».

На стадии развития неандертальца мы встречаемся с той сложной ситуацией, когда в силу ряда конкретных исторических причин (различия условий жизни, способов трудовой деятельности, различного уровня духовной культуры) одновременно существуют группы древних людей, остающихся еще безрелигиозными, и группы, у которых появляются смутные зачатки религиозных верований.

Другие археологические данные

Этот вывод подтверждается имеющимся археологическим материалом. Самые тщательные раскопки ряда стоянок неандертальцев не дают никаких данных для заключения об их религиозности. В то же время исследование других стоянок может дать свидетельства о религиозности их обитателей. Мы уже упоминали о погребении неандертальского юноши в Ле Мустье. В 1938 году советский археолог А. П. Окладников в гроте Тешик-Таш обнаружил довольно-таки хорошо сохранившееся погребение неандертальского мальчика. Кости неандертальца лежали в небольшом углублении. Вокруг его черепа острыми концами вниз были воткнуты козлиные рога, образуя своеобразную ограду. Вблизи могилы А. П. Окладников обнаружил следы костра, который, судя по тонкому слою золы, горел очень непродолжительное время. Вполне возможно, что это был ритуальный костер, непосредственно связанный с погребением.

Характерной чертой погребений в Ле Мустье и Тешик-Таше было то, что обнаруженные скелеты здесь лежали в положении, напоминающем позу спящего человека: на боку, со слегка подогнутыми коленями. По-видимому, руки и ноги покойника при погребении привязывались к телу. Среди современных народов такой способ захоронения встречался у наиболее отсталых племен. Примерно так хоронили своих покойников папуасы Новой Гвинеи. Суеверно относясь к трупу, они связывали ему руки и ноги, считая, что это не позволит мертвому вернуться и нанести вред сородичу.

Одно из древних погребений.
Вверху: скелет. Внизу: предполагаемое положение трупа.

Не только изучение погребений древнего человека свидетельствует о наличии религиозных верований у части неандертальцев. Во время раскопок, производившихся в 1917–1921 годах в пещере Дархенлох (Швейцария), исследователи обнаружили большой склад медвежьих костей. Как установили ученые, создание этого склада относится к эпохе существования неандертальского человека.

Первоначально возникло предположение, что обнаружен склад мяса древнего человека, его первобытная кладовая. Но трудно было согласиться, что при таком низком уровне развития техники человек мог создавать такие огромные запасы пищи. Ведь известно, что, например, австралийцы, вооруженные значительно более совершенными орудиями труда, чем неандертальцы, не имели возможности делать почти никаких запасов.

И действительно, вскоре выяснилось, что к складам мяса эти огромные скопления медвежьих костей не имеют отношения. Длинные кости конечностей были уложены так плотно друг к другу, что с них, по-видимому, еще перед укладыванием было снято мясо. Да и сами кости не лежали в беспорядке. Так, например, были найдены три медвежьих черепа, которые были обращены в одну сторону. В одном из отделений пещеры исследователи нашли каменный шкаф. Между вертикально поставленными известняковыми плитами, покрытыми сверху большой горизонтально положенной плитой, лежал череп пещерного медведя. В дальнейшем подобные склады медвежьих костей и черепов были обнаружены и в других пещерах, например в Петерсхлехе (Германия), в Вильдкирхли (Швейцария).

Вероятно, обитатели пещер, сохраняя кости и черепа пещерных медведей, надеялись, что этим они дают возможность убитым животным вновь вернуться к жизни. Это подтверждается данными этнографии. Многие народы, отставшие в своем развитии, также сохраняли кости убитых животных, считая, что этим помогают им вновь возродиться, а себе на будущее обеспечивают удачную охоту.