— Давайте я вам выберу картошечки размером чуть больше перепелиного яйца. Отварите в мундире, к ней селёдочки и по пятьдесят миллилитров холодненькой водочки. Очень бодрящее блюдо. Набирать?
— У вас хорошо получается поднять настроение человеку. — мужчина всегда галантен со мной, не переходит этический барьер, обращается со мной как подобает воспитанному человеку. — Пару килограмм, пожалуйста, взвесьте.
Арсений возвращается к сыну. Затем с ним, ко мне в отдел. Знакомит нас. Алексей. В честь деда.
Голос у Алексея ровный, без всплесков к басу или тенору. Слегка наклонённая влево голова всё время чуть шевелится, определяя источник звука.
— Алёш, ты фрукты какие-нибудь хочешь?
— Я бы вам посоветовала грейпфрут. Вот, из одного плода, можно выжать целый стакан бодрящего сока. Извините… — я почувствовала, что лезу с советами торгаша, сбывающего товар.
— Отчего же извинить? Всё верно. Пап, бабушке тоже купи. Спасибо за совет, Тамара…, вы не сказали своё отчество.
— Сергеевна…, но не нужно.
— Нет, Тамара Сергеевна, нужно! Люди…, культурные люди, тем и отличаются от пьяного общества, что уважают собеседника.
Я уже приготовила пакет с картофелем, подала Арсению Романовичу. А Алексей Арсениевич, продолжал просвещать меня. Я вспомнила что готовилась к поступлению в институт культуры, стала ему оппонентом в споре о древнем общении в Русских городах и весях.
Пожилой мужчина слушал наш спор, не перебивал, просто умилялся оживающему сыну. Покупатели заходили, отоваривались, рассчитываясь уходили, а мы всё спорили и спорили.
Зашёл Жора, сказал, чтобы я шла домой — выручка сегодня отменная, практически двухдневная норма.
— Тамара Сергеевна, разрешите вас пригласить к нам домой? Мы ещё не окончили наш спор.
Арсений Романович рулит автомобилем, а мы облизываем пересохшие от спора губы и вновь выдвигаем всё новые и новые доводы.
Владлена Алексеевна, услышав наш с Алексеем спор, поднялась с постели и также умилилась внуком.
Наши споры затихают только за ужином. Мы выпили за здоровье пожилой женщины, за знакомство.
Домой к Сашке я поехала уже к полуночи. Настроение у меня было приотличнейшее, его не испортило бурчание сожителя, не испортил пятиминутный секс….
К закрытию магазина на следующий день Алексей пришёл сам. Мы сначала ходили в парке, распинывая ногами прошлогоднюю листву, нашли новую тему для выяснения истины.
Прощаясь у подъезда дома Арсения Романовича, Алексей поцеловал мои пальцы.
Неделя таких прогулок закончилась поцелуем в уста.
Следующая завершилась постелью в его доме. Владлена Алексеевна и Арсений Романович, тактично удалились на прогулку в парк аттракционов.
Сейчас меня любят трое мужчин и одна женщина.
Владлена Алексеевна, как внучку, о которой всю жизнь мечтала.
Арсений Романович, как невестку, чем-то похожую на его супругу, мать Алексея, умершую во время родов.
Алексей Арсеньевич. Алёша. Как муж, обрётший страстного поклонника и оппонента в его диссертации на тему культурного воспитания в потребительском обществе.
И Арсений Алексеевич, как свою маму. Маму, у которой такие хорошие груди, в них так много молока!
Люблю ли я их? Бесспорно! Ведь я подкармливаю топку ИХ любви своей любовью.
