— Вставай, сучка, вытри лицо. Там покупатели пришли.
— Ты халат обещал новый подогнать.
— Будет тебе халат.
УПС! Явился МУЖ! Это он дёргал двери.
— Ты где пропала? — вонь изо рта тошнотворная — он ещё бухал, страдая от неизвестности.
— Овощи перебирала. Много гнилья. — кричу ему, на самом деле Жорику. Тот слегка знаком с Сашкой.
— Не могла позвонить? Волнуйся тут из-за тебя!
— Руки грязные были. Вот посмотри! — тычу ему своими действительно грязными от упора в мешок с картошкой ладонями.
— Жора, ты ей за сверхурочное заплатишь? — Сашка подлец, считает меня своей рабыней, сдаваемой в наём Жорке.
— Уже расплатился. Вон из пизды льётся. — эта тварь тоже меня за человека не считает.
— Т-т-т-т-т-варина! Ма-ма-ма-ма-ндюк! — я сразу замолкаю — по опыту знаю, чем больше я ору, тем сильнее заикаюсь.
Но руки то мои проворные. Дынька и грейпфрут попадают в цель — дыня в голову, грейпфрут в глаз. И Сашке пустым ящиком по спине. Хрясь так. В дребезги! Ящик, не спина.
Схватила сумочку, выбежала за дверь и закрыла её на замок, который, ха-ха, изнутри не открыть. Рванула домой. Туда где мои документы и одежда. Там ещё есть сбережения, которые курковала от Сашки, когда получала премиальные от Жорки. Может и Сашкины сбережения найду.
Нашла его заначку в старых ботинках. Семнадцать тысяч рублей. Немного, но, если Арсений не подтвердит приглашение то, парочку дней можно перекантоваться. Вещи успела только собрать, как появился Сашка.
— Ты, бля, куда лыжи навострила, бля?
— К родителям. Хватит на тебя горбатиться. За три года ни одного стоящего подарка, ни одного запоминающегося оргазма. На хуй ты мне сдался?
— Да пиздуй, сучка, бля. Кто тебя кривоногую ебать будет? Твой пьяный батя? Или братик идиот?
Он, гад наступил на самую больную мозоль — попенять меня неприятным родством?
— Саш, за брата. — херак ему апперкот.
И покатилась башка по полу. С телом конечно.
Где-то нужно перекантоваться до вечера, когда к магазину подъедет АрэР. Подружка. Хоть бы она дома сидела!
— Даш, привет. Ты дома…? До вечера перекантоваться у тебя можно? Иду.
Два квартала для меня не расстояние.
— Томка, ты чего такая растрёпанная?
— С Сашкой подралась. Ушла я от него.
— К родителям собираешься?
— Нет. Есть одна намётка. Сработает — расскажу. Твой где?
— С Митенькой прогуливается. Потом на работу пойдёт. У тебя синяк на шее.
— Наверное и на жопе…. Жорка изнасиловал…. Я, как ты советовала, получала удовольствие, а сейчас не знаю или снять побои и накатать заяву, или молчать уже.
— Не заявляй. Может вернёшься на работу. Предохранялась?
— Скоро наши придут.
— Ага! Я тоже так считала, а потом как забеременела…. Хорошо хоть Витька в масть палку бросил. Так бы одна воспитывала.
— Так Митька не от него? Ни хуя себе, подруга.
— А кому сейчас легко! Ну он то мужик нормальный, Митю любит. Ты смотри мне — не проболтайся.
— Могила. Но я точно не залетела — он мне на лицо кончил. Можно ополоснуться у тебя?
— Витька набрал ванну для Мити, так что можешь понежиться слегонца. Я потом свежую налью.
Прихватив чистое бельё, я зашла в ванную. Добавила горячей и нырнула в пенку. Распарившись, я вновь начала анализировать прошедшее.
«Самым лучшим вариантом является АрэР. К члену привыкну. Раз. Ребёнка рожу. Два. Его возраст с одной стороны можно считать плюсом — недолго буду терпеть гиганта, а затем недостаток секса можно компенсировать на стороне. Хотя, чего ждать его бессилия? Можно, так сказать, сразу набирать контингент! Да помоложе, пострастнее! Но возраст АрэРа также минус — вдруг сляжет с какой-нибудь болезнью, ухаживай потом за ним. Пускай лет через пяток, помрёт, оставив мне наследство…. Ох, чёрт! Я не подумала — я же его совсем не знаю, может он тайный извращенец. Маму-то поёбывает. Но возвращаться к Сашке не хочу, к родакам точно не вернусь».