Наступила тишина. Виктория все также лежала у меня на животе, плавно виляя ногами, точно маятник. Я предполагаю, она о чем-то думала. Сам же я почти докурил сигарету, и в тот же момент у меня пробудился вопрос, который я всегда с неохотой задавал девушкам.
- Ну а ты, Виктория, как давно не в отношениях?
- Меньше тебя, Дим. Рассталась зимой. Молодой человек был чрезмерно вспыльчив. Пришлось помахать ему ручкой. Я даже с ним почти не спала, - высказала, как о наболевшем, ухмыльнувшись на последнем предложении, - мне стало только легче. В твоем случае отношения были идеальней моих. Тот не упускал возможности пристать к свободной юбке. За что, собственно, и поплатился моим уходом. Благо, я об этом узнала, иначе кто знает, как обстояли бы дела сейчас. Но, признаться, поначалу он мне очень нравился. Я бы сказала, что любила его. В нем искрилось рвение идти напролом: принимать меры в экстренных ситуациях, решать все по горячим следам. Он слишком много вкладывает сил в жизнь. Никогда не сидит на месте. Но в этом бешеном ритме ему хотелось и активных действий, после которых шли новые ощущения. Я была для него больше отдушиной, что ли...В конце концов все закончилось на печальной ноте. И я не сожалею о том. У меня, равно тебе, появился опыт. Даже частичка того ритма, в котором он живет, теперь есть во мне. Люди, притираясь друг к другу, начинают невольно объединяться в целую систему: оплот двух связующих личностей, - в этот момент она оторвалась от повествования, протянувшись вдоль меня так, что я животом чувствовал ее грудь. Маленькие пальчики вытащили из пачки сигарету, аккуратно вставляя в рот. Зажигалка чиркнула и рассказ продолжился дальше, - люди меняют нас, даже если мы до последнего не перестаем верить в консервативность своего личного эго. Верность еще не показатель отношений. Порой, гулящие пары познают куда больше истины, чем мы - преданные одному партнеру.
- Я бы поспорил, но в этом есть своя правда, - неодобрительно заверил я.
Она смотрела с полупрофиля на меня. Ее сложенные в трубочку губы выпускали дым изо рта. На секунду ее лицо скрылось за слабой серой пеленой.
- Но то, что они так поступают - не есть хорошо в любом случае. Я ценю преданность партнера, Дим. И ты это ценишь. Но кто-то...не желает идти правильной дорожкой, минуя всю унылость неменяющегося лица на протяжении долгого времени - с иронией произнесла Виктория, - ну да не будем больше об этом. Такие разговоры хороши для романов и пессимистов-философов.
После чего, она вскочила на меня, чему я удивился. Докурив сигарету, она выпустила остатки дыма изо рта и полезла ко мне целоваться. Признаться, я был ошарашен данным поступком. С другой стороны, можно было предположить, что тем самым она распростилась с прошлым, вливаясь в настоящее. И я сам был этому рад.
- Не хочешь все же увидеть мое тело? - игриво спросила она у меня.
- С большим удовольствием, Виктория, - после чего она стала медленно расстегивать пуговицы. Когда дело дошло до последней, я остановил ее, - только вот с той стороны берега пришла какая-то пара.
Указав ей на самый дальний берег, она повернула голову в сторону новоприбывших жителей. Уловив момент, я смотрел из-под расстегнутой рубашки на молодую девичью грудь. Она была до того хороша и ... чего таить, сочна, что желание прижаться к ней губами стояло выше прелюдия и неудобства в отношении тех, кто прибыл только что.Убедившись в моих словах, она все еще не изъявляла желание слезть с меня. Расстегнув последнюю пуговицу, передо мной предстало прекрасное тело молочного оттенка, будто спелое яблоко.
- Они нас не видят, - заверила она, - пока они не пойдут купаться. Так что у нас есть немного времени.
После чего я слился с ней поцелуем, жадно, но медленно идя все ниже: от шеи до груди, которую я ощущал только прикосновением раскрасневшихся щек и мокрых губ. Дабы не подавать виду соседям с той стороны, я опирался руками о плед, в тот момент как Виктория водила своими пальцами как по моему торсу, так и местам менее доступным. Эрекция была настолько сильной, что я чувствовал, как соприкасаюсь сквозь ткань с ее запретным плодом, отчего она в свою очередь начала постанывать, что мне доставляло удовольствие и волновало одновременно. Именно поэтому я возвращался от упругой девичьей груди обратно к сочным ненасытным губам, давно не чувствовавших плоть.