- Куда тебе столько? - со смехом спросил я.
- Древесина лишней не бывает. На дачном участке обработанный брусок может много где пригодиться. В конце концов это и материал для розжига и отличная мотивация не ходить лишний раз в лес за древесиной. Глеб часто со мной раньше ходил в лес за ней. Сейчас его, как ты видишь, ничего не заставишь делать. В этом году он точно с цепи сорвался. Как только он поленья наколол...
Тут я промолчал, не став ему говорить о том, что это сделал я, дабы избавить Глеба от очередной ссоры с братом.
- Сергей Сергеевич.
- Да?
- Могу я на завтра увал взять для выхода в город? - я специально задал вопрос по-военному, поскольку сам он, как и я, служил, что было хорошей встряской для воспоминаний, да и потехи ради в целом.
- Со своей подругой собрался ехать?
- Так точно.
- Ну что же, езжай... Только тогда ты приведешь мне Глеба до полуночи домой, чтобы я его с утра растолкать смог для работ. Заодно попробую его "перевоспитать" по заново, а то совсем обленился. Якшается все со своими дружками, время попусту теряет.
- Хорошо, - утвердительно сказал я, а у самого все трепетало от предстоящего дня, проведенного с Викторией.
- Давай тогда доготовим, поедим, а потом уже пойдешь за братом, - после чего мы оба уткнулись в остатки неочищенного картофеля.
***
Солнце провожало последними лучами день, все больше скрываясь за горизонтом. К этому времени на улице снова галдела молодежь помладше, стараясь перекрикивать друг друга. От соседей приятно веяло пропеченным шашлыком, что отчасти вызывало отвращение после плотного ужина. На улице понемногу начал включатся свет там, где стояли столбы, где под лампами зачастую можно было увидеть мошек, тщетно бьющихся о пластмассовое стекло. Я же вышел именно в тот момент, когда по улице бродили сумерки, редко гоняющие сквозь участки ветерок.
Щебень под ногами закрывал шум внешнего мира. Именно шуршание мелких камешков давало мне собраться с мыслями, не обращая внимание на происходящее вокруг. Я шел и думал о Глебе: человеке, который потерял веру в настоящее, заглушая его в компании "друзей" не самым приятным способом. До сих пор вертится в голове только один вопрос, загоняющий меня в тупик: "Кто для него этот товарищ и лучший друг, и почему он исчез?". С одной стороны я бы понял, если человек просто взял и просто куда-то уехал. С другой же и Глеб и Сергей Сергеевич с его слов утверждает, причем как бы серьезно, что тот взял и ни с того ни с сего исчез. Люди не могут пропадать бесследно. Ибо даже как пелось в песне: "Если есть тело, должен быть дух". Мне доводилось как-то раз столкнуться с подобным, но дело решилось тогда крайне быстро. Как оказалось, у однокурсника сестра решила уехать обратно на родину, при этом ничего не сказав. Благо, он все же об этом узнал, но не так быстро... Может, и тут человек решил никого не оповещать своим уходом? Может, ему казалось на тот момент, что так было бы лучше: что вот просто взять...и исчезнуть.
От этих мыслей на душе стало не по себе. Больше всего в этой истории меня пугал сам Глеб. Если в действительности к нему в определенное время приходит его друг, то стало быть, он пытается ему что-то сказать? Донести? Что бы там ни было, а даже со слов Сергея Сергеевича, человека не помешанного на внезапном отсутствии лиц его окружения, и тот пересказал мне это в том страшном и интересном виде, в котором я бы не смог передать и вовек.
Череда мыслей о проблеме Глеба растворилась, стоило только вспомнить Викторию. Она мне пришла на ум, как нечто чистое, прекрасное...Но одновременно бескомплексное и страстное. "Еще один камень преткновения", подумал я. С одной стороны, стремительная череда внезапно возникших чувств, натолкнула меня на мысль, что в личностном плане жизнь начинает приобретать цветные краски. Всего за два дня одна случайная встреча породила ряд приятных моментов. Причем, мне казалось и кажется до сих пор, что будто бы я знаю ее больше, чем этот срок. Она словно была в моей жизни многие годы и только сейчас, раскрывшись передо мной, я увидел то, к чему был слеп все то время. С другой же стороны меня также теребили мысли о том, что это всего лишь "дачная романтика" длинною в пару недель, пока я не уеду отсюда. Возможно, я не падок на чудеса, но в вопросе отношений с Викторией еще множество не заделанных дыр.
Пока оба вопроса терроризировали мой мозг, ноги меня довели до начала бетонки, где чуть далее, на окраине поля, обитал Глеб с местными "друзьями". Подняв голову, я понял, что стемнело еще больше. В лесу было темнее ночи, лишь только огонек невдалеке от меня являлся путеводной звездой по направлению к месту вечернего сбора. Не успел я пройти и метров двадцати по бетонке, как я вывернул на вытоптанную дорожку, которая вела на поле. Когда я проходил мимо него в первый раз, оно казалось не таким большим. А сейчас, при свете звездного неба, накрывающее его сверху, будто бы увеличилось в разы, что создавало некий галлюциногенный эффект: вроде бы ты и на поле, а стоит посмотреть на небо, как все начинает кружить перед глазами, открывая тебе просторы космоса. С каждым шагом приближаясь все ближе к огоньку, который стал преображаться в костер на глазах, я также начал разглядывать присутствовавших. Их было пятеро, включая Глеба, которого с начала я не приметил. Они сидели на врезанных между деревьев досках, имитирующие самопальные скамейки, и признаться, смотрелось это неплохо: доски были прибиты чуть выше, чем на метр так, что на них надо было слегка запрыгивать. Наверняка это было сделано для того, чтобы угли не летели от костра прямо на ноги, оставляя весомый зазор между ботинками и землей.