Пожелав не идти так быстро до участка, мы с Викторией направились вдоль по асфальтированной дороге в сторону шоссе. К тому моменту стало совсем темно и светом для нас являлись электрические лампы, горевшие в окнах соседских домов. Некоторые участки дороги мы проходили вслепую: не было видно ничего, за исключением впереди проявляющихся фонарных столбов, дающие свет в полсилы. Все это наводило мрачности и уединения одновременно. Идя рядом с ней в обнимку, я не чувствовал опасности извне, плюс ко всему во мне еще оставались остатки ликера, который проявлял себя в плавающей под ногами земле и легком головокружении.
- Почему он назвал тебя "младшой"? - спросила Виктория, прервав долгое молчание.
- Так называют тех, у кого есть звания младшего сержанта.
- Ты служил?
- Да, вот уже как три года уволился.
- Забавно, - сказала она, чувствуя в темноте ее улыбчивое лицо, которое смотрело на меня.
- Вполне себе, - подытожил я, не без улыбки вспомнив о старых временах службы.
- И чего сейчас желает товарищ младший сержант? - она задала этот вопрос с хитринкой, будто в нем чувствовалась какая-то игривая нотка.
- Товарищ младший сержант желает где-нибудь присесть, чтобы немного отойти от выпивки - сказал я полусонным голосом, чувствуя усталость в ногах.
- Пойдем тогда на поле.
- Это которое недалеко от шоссе?
- Ага, - спокойно произнесла Виктория.
- Ну пойдем, - сказал я, умышленно прижимая ее к себе ближе, отчего она легонько рассмеялась.
На поле, где раньше играли в футбол два товарищества, стояла мертвая тишина. Где-то в заросшей траве стрекотали кузнечики, которые отчетливо били по ушам, нарушая покой леса. Пройдя пустое поросшее поле, мы присели на лавку, стоявшей в "кармане" меж деревьев.Я достал сигарету и начал медленно ее раскуривать, пуская в звездное небо клубы дыма. Луна светила прямо на нас, но деревья закрывали часть наших тел, заставляя ложиться ночному светилу нам на ноги.
- Говорят, если смотреть на звезды долгое время, то тебя заберут, - констатировал я данную гипотезу непонятно зачем.
- Кто заберет? - весело спросила у меня Виктория.
- Из космоса...
- А ты чудной, когда выпьешь - после чего она рассмеялась, обнимая меня за плечи.
- Именно поэтому я стараюсь как можно реже пить, чтобы не говорить лишнего - с улыбкой произнес я.
- А ты можешь сказать и правду? - поинтересовалась она.
- ...да, временами я могу быть очень открыт.
- Тогда скажи мне, что ты обо мне думаешь, - загорелся у нее тут же вопрос, который я предполагал услышать.
- Ты та девушка, - начал я, - которую я бы ни за что не отпустил. В тебе есть все, Вик. Я ... я даже не знаю, как правильно подобрать слова, чтобы это выразить. Порой некоторые вещи, о которых мы с тобой сегодня говорили в кафе, требуют действий, чтобы понять истину твоей цели. Твоих желаний и возможностей их воплощения. Я всегда старался делать, а не говорить. Оттого, видимо, в личном плане у меня не складывались отношения так просто.
- Но ведь именно поступки определяют характер дальнейшего развития? - сказала Виктория.
- Ты права. Но с бывшей...вышло все иначе.
- Не думай о том, что раз у тебя не сложилось, значит не будет складываться дальше, Дим. Выбрось это из головы. Ты мне нравишься такой, каким являешься на данный момент. Я вижу твои поступки и твое целомудрие в плане неторопливости некоторых событий... И я хочу, чтобы ты оставался именно таким, как сейчас. Делай то, что делаешь.
- Хорошо, Вик, - усмехнувшись, ответил я. После чего направил свой взгляд на нее. Она изучала меня так, словно прочла недостающие страницы в книге, которые не раскрывали до сей поры некоторые важные моменты, но о которых она уже предполагала.
- Чтобы ты сейчас хотел? - спросила она вновь.
- Быть рядом с тобой, - ответил я первое, что пришло в голову.
- А еще? - настаивала она на ответе.
- Быть ближе...Желать тебя. И любить тебя.
- Я хочу того же, - после чего она плавно приблизилась ко мне, начав целовать. Выбросив наотмашь недокуренную сигарету, я обнял ее за талию, начиная хаотично ходить руками от спины до поясницы и вновь возвращаясь к бедрам, откуда руки самопроизвольно вели меня к груди, до которой я не решался прикоснуться,отчего водил ладонью по периметру, чувствуясквозь ткань ее тело. Она же, держа руки на моем лице, начала вести их к волосам, теряясь среди них, и также временами опускаясь ниже. В отличие от меня, она проявила больше вольности, расстегнув верхнюю часть рубашки, под которую прошли ее маленькие пальчики, точечно соприкасаясь с торсом, проявляя на теле мурашки.