Я больше не слышу его позади себя. Могу только слышать, как мои ноги стучат по дорожке. Бегу к деревьям, цепляясь за толстые стволы, чтобы не упасть, когда взбираюсь на холм. У меня нет времени думать о своей наготе или заживающих синяках. Даже не замечаю, как ветки ударяют по моей коже. Все это не будет иметь значения, если его голодные руки поймают меня.
На вершине холма наклоняюсь, чтобы перевести дыхание, осматривая направление, откуда пришла. Я не вижу Лекса, и снова беспокоюсь, что он сделал все это только для того, чтобы бросить меня, что прогнал меня, как собаку, которую больше не хочет. Эта мысль причиняет боль больше, чем острый укол, который чувствую в боку с каждым вдохом.
Капля дождя падает мне на руку, и я смотрю на небо. Молния разрезает тьму надо мной, прежде чем небо открывается, и дождь переходит в непрерывный ливень. Фантастика. Капли катятся по моей коже и леденят мои кости. Они путешествуют по моей груди и охлаждают мои груди, укрепляя мои соски. Я обхватываю себя руками, чтобы согреть их.
— Кролик? - Лекс зовет, и я поворачиваю голову на его голос. Разворачиваюсь на пятках и снова направляюсь к небольшому пруду, окруженному большими камнями. Дождь режет мне глаза, ослепляя меня. Я сдуваю его с губ на бегу. Как только добираюсь до первого большого камня, рядом с ним появляется Лекс.
— Боже, я нашел тебя, - рычит он.
Уворачиваясь от его хватки, бегу вокруг пруда. Мои легкие горят, и кажется, что в мире недостаточно воздуха, чтобы удовлетворить мою потребность в кислороде. Сердце учащенно бьется, почти болезненно ударяясь о грудь. Острый камень режет мою лодыжку, и я прохромала несколько шагов, прежде чем адреналин помог мне забыть о боли.
Мои мысли заняты Лексом.
В моем воображении он выглядит как хищник, превращающийся передо мной в настоящего волка. Представляю, как его лапы раздвигают землю, когда он бежит за мной. Я кролик, использующий огромную скорость, чтобы опередить его скрежещущие челюсти.
Останавливаюсь у линии деревьев и оборачиваюсь, оглядываясь назад, когда прислоняюсь к дереву, чтобы отдышаться. Звука нет. Ничего, кроме шума проливного дождя. Он может легко скрыть свои шаги под этим звуком. Я ничего не вижу сквозь густые капли дождя, и моргание не помогает рассеять дымку, собирающуюся вокруг моих ресниц.
Дождь не прекращается, как и Лекс.
— Я больше не хочу играть, Лекс! - Я кричу в пустоту.
Чья-то рука обхватывает меня сзади за талию, и я вскрикиваю. Рука закрывает мне рот.
— Попалась, - рычит Лекс мне в ухо.
Он прижимается ко мне своим холодным, мокрым телом, и я хнычу в его руку. Он обнимает меня за талию и подталкивает к большому камню. Наклоняет меня над ним, проводя руками по моим, пока не может схватить запястья и выставить их передо мной, опуская мою грудь на холодный, скользкий камень.
— Я никогда не позволял себе быть полностью эгоистичным с твоим телом, - шепчет он, — Но прямо сейчас волк будет волком. - Он убирает руку с моего рта.
— Лекс, - говорю я, качая головой.
— Тсс, кролик. - Он успокаивает меня на мгновение, проводя руками по моим бокам. Я чувствую грязь на своей коже. — Ты мне доверяешь?
Я сглатываю. Его твердый член прижимается к моей заднице.
— Я должна, - шепчу я.
— Да, это так.
Дождь барабанит по мне и стекает по шершавой коже моей спины. Дрожу не только от холода, но и от страха перед болью, которую он мне причинит.
Он удивляет меня, когда входит в мою киску, и я задыхаюсь, когда прижимает мой таз к грубому камню передо мной. Он трахает меня с эгоизмом, который обещал. Жестко и грубо. Грубее, чем я когда-либо чувствовала. Он разрывает меня насквозь. Дикий стон срывается с его губ, и этот звук проникает в мою киску так же сильно, как и его член. Его пальцы впиваются в плоть моих бедер, и именно там, где мне нужно. Мы связаны. Живем в моменте, когда дождь смывает наши грехи и делает нас чистыми.
Мы едины.
Его член все еще глубоко внутри меня, раздвигает мою задницу, проводя пальцем по моей коже, прежде чем ввести его в меня. Я сжимаюсь, и это заставляет его стонать.
— Расслабься, - говорит он, просовывая в меня еще один палец. И третий. Мне вроде как нравится, насколько наполненной себя чувствую, когда его пальцы внутри меня, пока его член в моей киске.
Лекс вытаскивает пальцы, раздвигает меня и плюет. Прикусываю губу, когда его теплая слюна смешивается с холодным дождем. Он наклоняется надо мной, и моя задница прижимается к изгибу его таза.
— Ты готова? - он спрашивает.
Я не ожидала, что он спросит. Он знает, что не готова. Никогда не буду готова к этому. Мое тело на мгновение подумало, что у меня есть выбор, но снова напрягаюсь, когда понимаю, что его никогда не было.
— Лекс...
Он опускает руки по обе стороны от моей головы, наваливаясь на меня всем своим весом.
— Не произноси так мое имя. Я выиграл честно и справедливо, кролик. Твоя задница - моя.
Я хочу отдать ему эту часть себя, но боюсь. Он выходит из моей киски и отводит бедра назад, чтобы получить лучший угол. Когда толкает головку своего члена внутрь меня, я напрягаюсь. Это не похоже на его пальцы. Это совсем не похоже на его пальцы.
— Помни, что я сказал сделать. Расслабься, - шепчет он, убирая мокрые волосы с моей щеки. — Пусти меня внутрь, кролик.
Его спокойные слова заставляют меня раствориться в граните. Делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабить свое тело. Он продвигается во мне еще на дюйм, и я прикусываю нижнюю губу. Он вряд ли тот эгоистичный волк, каким себя представлял, слишком нежный, чтобы быть хищником.
— Хорошая, блять, девочка, - стонет он, толкаясь в меня. Держит свои бедра неподвижно, позволяя мне приспособиться к его размеру и растянуться вокруг него. — Ты берешь все, что я тебе даю, не так ли? - Его слова имитируют то, что он сказал в машине, когда приняла его плевок. Теперь, когда он так глубоко внутри меня, я хочу взять все, что он может мне дать.
Чтобы он гордился мной.
Хнычу и киваю. Его толчки становятся более голодными, и нежность растворяется. Его левая рука сжимает камень, чтобы он мог получить больше рычагов. Он трахает меня сильнее, но не так сильно, как когда он был в моей киске. Листья деревьев тают в земле вместе с их большими, сильными стволами. Пруд передо мной растекается и поглощает все, окутывая его чернотой. Мир становится абстрактным, и единственное, что остается реальным, это Лекс и его тело напротив моего.
— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, кролик. Такая тугая. Такая чертовски идеальная.
Его слова согревают меня, пока не чувствую только его тепло. Это огонь, горящий позади меня, стирающий холодный дождь и свежий воздух. Я привыкаю к боли от него внутри меня. Это никогда не проходит, но я приспосабливаюсь к боли, как и к своему браку.
Он трахает меня сильнее и глубже, и впервые чувствую его полную силу. Чувствую эгоистичный голод, который он обещал мне. Он использует меня, как будто это все, на что я гожусь.
Мое тело остается неподвижным, как бы я ни старалась расслабиться. Мои мышцы жаждут освобождения. Он, наконец, замечает, что моя сжатая челюсть не от стука зубов. Он осознает напряженную дрожь боли в моем теле и превращается обратно в Лекса, которого знаю. Наклоняется и целует меня в плечо. Это нежное прикосновение, в котором я так сильно нуждаюсь в этот момент. Мне это нужно больше, чем мой следующий вдох.