— Тебе нравится то, что ты видишь? - он спрашивает.
Я хочу покачать головой и сказать ему "нет", но я застыла. Я заставляю свое тело повиноваться мне, чтобы сесть на жесткий, скрипучий стул лицом к кровати. Телешоу мелькает перед моим периферийным зрением, пока я наблюдаю за ним.
Мои глаза блуждают по огромным мускулам от его плеч до бицепсов, которые напрягаются при каждом ударе.
— Знаешь, что мне нравится, кролик? Когда это не "нет" от тебя, это "да". Черт, даже когда это ”нет", это все равно мое "да". - Он подносит мои трусики к головке своего члена, а затем откидывает голову назад и стонет, когда кончает в мое нижнее белье, пропитывая тонкую ткань. — Нам будет так весело вместе, тебе и мне. - Лекс ухмыляется, бросая трусики мне на колени. — Хорошо, надень их.
Я качаю головой, прежде чем он заканчивает предложение. Абсолютно нет. Я не буду прижимать его сперму к своей коже.
— Я не буду это надевать, - говорю так твердо, как только могу.
— Ах, нет, это так не работает. Ты так сильно хотела свое чертово нижнее белье. Надень его. - Его ухмылка становится жестче. — Я не буду просить тебя снова. - По тому, как напрягается и пульсирует его челюсть, я понимаю, что у меня нет выбора.
Он заставляет меня взять то, что я сама хотела.
Сглатывая и вставая со стула, забираю трусики в ванную, потому что отказываюсь переодеваться перед ним. Я не могу.
Я вытираю немного его спермы, но влага слишком пропитала ткань. Когда надеваю их, то чувствую его тепло на своей коже. Это заставляет меня дрожать. Когда я возвращаюсь в спальню, его бровь приподнимается, когда он убирает свой обмякший член.
— Покажи мне, что ты их надела, - говорит он.
Я берусь за леггинсы спереди и опускаю их достаточно низко, чтобы обнажить черный шелк. Удовлетворенный, он расслабляется и снова начинает смотреть телевизор.
Когда я сажусь, влажная область становится более заметной. Стало немного прохладно. Как бы ни старалась, я не могу игнорировать его удовольствие, вызванное мной. Скрещивая ноги, я опускаю взгляд на грязный ковер у своих ног, пытаясь заглушить пульсирующую боль, которую он причинил. Пятно окружено несколькими сигаретными ожогами. Это место - настоящая помойка, и в этом беспорядке легко заблудиться. Но даже тогда его беспорядок в моих трусиках все еще остается в центре моего внимания.
Присутствие Лекса ощущается даже на другом конце комнаты, и мои глаза снова устремляются к нему, впитывая каждое противоречие, которое делает его каким-то привлекательным и отвратительным одновременно. Щетина на его подбородке выглядит грубой, но она все еще сочетается с милыми чертами лица. Он только выглядит таким злым, потому что никогда не улыбается от радости. Улыбается, чтобы добиться своего, потому что манипулятор. Его голос такой низкий и сексуальный, но только маскирует угрозы, вплетенные в его слова. Он не милый и не добрый. Он чертовски плохой человек, и заставляет меня носить трусики, наполненные его освобождением.
Лекс проводит рукой по своим густым волосам, издает хриплый смешок и смотрит в телевизор.
— Мне не нравится, когда ты пялишься на меня, - говорит он, не отрывая взгляда от телевизора.
— Мне не нравится носить твою сперму, - бормочу я себе под нос.
Он натягивает улыбку и жестом подзывает меня к себе. Я продолжаю сидеть в ужасном кресле мотеля.
— Сейчас же, - командует он. У него есть тон, который он использует, чтобы показать мне, что у меня нет другого выбора, кроме как послушаться, и эти слова звучат требовательно. Я встаю и подхожу к нему, а он трет рукой у меня между ног и прикусывает губу. — О, кролик, ты останешься в этих трусиках на ночь. - Он задевает мою киску. — Как ощущается моя сперма? - он рычит, сжимая мои волосы в кулак и притягивая меня к своему рту. Его губы остаются на расстоянии от моих, чтобы добиться немного большего, чем просто вывести меня из себя. Мои темные волосы в его руках все еще мокрые, и капли холодной воды падают на мои плечи и заставляют дрожать.
— Это заставляет меня чувствовать себя отвратительно.
— Привыкай к этому, потому что я не могу дождаться, когда увижу тебя покрытой моей спермой, милая крольчиха.
— Мы больше ничего не сделаем, - говорю я, упираясь руками ему в грудь.
Лекс рычит — чувственный звук, который делает меня слабой.
— Мне нравится, когда ты думаешь, что я не окажусь внутри тебя. Возможно, мне придется разорвать тебя на части, чтобы попасть туда, но я все равно это сделаю. Сегодня я оставлю в покое твою уязвимую маленькую киску. Но скоро ничто не удержит меня от того, чтобы трахнуть тебя.
Он отпускает мои волосы и убирает руку между ног. Лекс похлопывает по свободной стороне кровати. Водоворот возбуждения, который я испытываю, смущает меня сильнее, чем когда-либо в жизни.
Он приподнимает одеяло и смотрит на меня, но я качаю головой. На этот раз есть еще одна кровать. Мне не нужно с ним спать. Я встаю и поднимаю одеяло на другой кровати, прежде чем лечь на нее. Как только я переворачиваюсь на другую сторону, то слышу шорох, а затем порыв холодного воздуха, когда мое одеяло поднимается.. Его тепло окутывает меня, когда он ложится в постель позади меня.
— Если ты не хочешь идти ко мне, то я приду к тебе. Я тебе не доверяю. Ты можешь попытаться снова сбежать, маленький кролик.
Я не убегу, хотя все в моем теле говорит мне, что я должна, особенно влажность между ног.
Бежать не только от него, но и от себя тоже.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я просыпаюсь в постели, совсем один. Сажусь и ищу Селену, уверенный в том, что она ушла. Видимо, она все-таки поняла, как быть тихим маленьким кроликом. Я расслабляюсь, когда слышу звук воды в душе. Хорошая девочка. Она может мыться сколько угодно, но это не последний раз, когда я покрою ее своей спермой. Возможно, она сняла трусики, но мне нравится, что она спала, по крайней мере, какое-то время - с моим освобождением на ее коже. Мне нравится, что ее так разрывает между желанием и ненавистью.
Но ей нужно учиться. Я не позволю ей носить трусики, если она не будет одета так, как этого хочется мне.
После того, как она вышла из душа, мы загружаем наши вещи в машину и снова отправляемся в путь. Несколько часов спустя она сидит рядом со мной, глядя в окно с пассажирской стороны на закат. Селена не разговаривала со мной с тех пор, как мы тронулись в путь.
— Ты действительно все еще злишься из-за своих трусиков?
Она не смотрит на меня.
— Дело не в том, что ты сделал, а почему.
О, она говорит.
— Тогда скажи мне, почему это тебя беспокоит.
Ее глаза закатываются, и это напоминает мне, насколько она молода. Какая наивная и невинная.
— Потому что ты хочешь владеть мной. А я не чья-то собственность.
— Ты понятия не имеешь, что будет, когда я захочу владеть тобой, милый кролик.
Ее глаза вспыхивают в моих, в них излучается страх.
— Мы не пойдем дальше. Ты принимаешь желаемое за действительное, но это не приведет тебя ко мне, Лекс. Шансов ноль, так что оставь это. - Ей так сильно хочется верить словам, слетающим с ее губ. Хочет, чтобы я тоже им поверил.
— Мне не надо принимать желаемое за действительное. - Я похлопываю по лапке кролика. — И мне не нужна удача. Я похороню свой член внутри тебя, прежде чем закончится эта поездка. Обещаю.