- Не могу сказать, спрошу.
- Да уж сделай одолжение. Я, кстати, нам всё новое купил, потом переоденемся. Тоже ходим, как последние оборванцы, смотреть страшно.
- Спасибо - поблагодарил меня человек, своим внешним видом мало чем отличающийся от гостей.
- Да не за что. Тебе спасибо.
- А мне то за что?
- За то, что не забываешь обо мне. Всё время пытаешься жизнь мою наладить, а теперь и о дяде моём беспокоишься, чтобы и он без дела не сидел.
- Да ладно, чего взъелся. Потом ещё на самом деле меня благодарить будешь. Где бы ты сам таких людей отыскал? Да и с общиной я тоже прав. Таким, как мы, там самое место.
Гости ушли почти сразу же после нашего возвращения, но обещали вернуться завтра, прямо с самого утра. Драп конечно же прав, если мы решим возвращаться, то селиться втроём, так далеко от города, было бы слишком самонадеянно. Но вот та быстрота, с которой этот парень отыскал беглых и привёл их к нам, не очень мне нравиться. Мы ещё сами не решили, как быть дальше, я только обещал подумать над возможностью поселиться в чужих домах, а он воспринял моё обещание, как сигнал к действию. Не правильно это, такая быстрота хороша лишь в одном случае. Кстати надо завтра к парикмахеру зайти, если будет по дороге, а то действительно придётся отлавливать живность на собственном теле, всё время проживая в таких спартанских условиях.
- Хорошие ребята, - как только Ваня и Алексей вышли за ограду участка, высказал своё мнение о них Степан. - Вежливые такие и про виноградники с вином очень много знают. И за что только таких на каторгу отправляют? Ты Владик не знаешь, за что они там сидели?
- За убийство - холодно ответил я.
Не хрен тут расслабляться, а то взяли моду без спроса чужих, к особо ценному имуществу, приводить.
- Да не может быть?! Не похожи они на убийц - запричитал дядя Стёпа. - Ты что то путаешь.
- Ты спросил, я ответил. Кто из нас в тюрьме сидел? Я или ты?
- Ну вроде ты. Но какая же это тюрьма? Драп говорил, что вы там только работали.
- Мне лучше знать, что это за тюрьма была и кто из нас убийца, а кто нет. Ты бы лучше за вещами присматривал, а то завтра проснёмся, а на телеге нет ничего. Что тогда делать станем? В лес пойдём, колёса с твоего "москвича" снимать? Ты к этому готов?
- Да если честно, не хотелось бы - заюлил Степан.
- А людей водить, за которых по пять штук платить надо, тебе вдруг захотелось. Я вам тут чего, местные тугрики по ночам из себя выдавливаю, пока вы мирно спите?
- Нам за них что, за каждого пять тысяч платить придётся? - не поверил мне Стёпа.
- Конечно. Это почти всё, что у нас есть. А кроме этого надо ещё много чего покупать. Так что в следующий раз ты сначала со мной посоветуйся, прежде чем заявлять Драпу, что эти люди нам сгодятся. Договорились?
- Ты бы мне сразу про это сказал. Я бы тогда конечно. Я что не понимаю, что ли, откуда деньги берутся. Я же не знал - оправдываясь, скороговоркой проговорил дядя.
- Ладно. Ты сейчас то чего нервничаешь? Дело уже сделано и мужики действительно вроде не плохие. Но у нашего друга таких друзей, наверняка, ещё не мало. Так что в следующий раз ты на его уговоры больше не поддавайся. Если чего предложит, сразу ко мне иди. Так и говори, мне мол посоветоваться надо, с начальством, с Владиславом Романовичем и всё тут. Пускай чего хочет, то и думает.
Прежде, чем топать в городской совет с очередными попаданцами, я попросил у хозяев глиняный стаканчик и они мне его с радостью одолжили. Принесли самый маленький, из тех, что нашлись в доме, объёмом где то на пол литра. Крупноват для моего дела, но остальные ещё больше, а за новым бежать уже поздно, время поджимает. Секретарь мужик несговорчивый, не успеем прийти до обеда, закроет дверь на клюшку и жди его потом или вдруг там очередь из таких, как я. А мне хотелось бы с этим парнем ещё разок посидеть за одним столом и угостить его содержимым этого стакана, в который я плеснул грамм двести самогона. Можно было бы и больше, но боюсь окосеет мой знакомы с непривычки и что тогда, завтра к нему переться? Нет уж, хватит ему и этого за обедом, а захочет ещё, пообещаю в следующий раз принести, будет повод в гости наведаться и продолжить знакомство с нужным человеком. Тактика, однако, или даже стратегия, а куда же без них.
Для такого случая я не пожалел полиэтиленового пакета, в котором храниться мелочь и отрезал от него приличный кусок, чтобы использовать его в качестве крышки. Накрыл им верхнюю часть посудины и обмотал по ободу верёвкой, не задумываясь о том, как воспримут такую хитрость местные жители.
Глава 24
Подъём в гору с самого начала казался необычно лёгким. Скорее всего я, за увлекательной беседой, не замечал его крутизны и от этого мне сегодня шагалось так, будто топаю по ровной дороге. Разговаривали в основном люди, идущие рядом, а я лишь направлял их рассказ в нужное мне русло, вставляя в повествование пару лаконичных фраз, в свойственной для моего прозвища манере. Более говорливым был Иван и о нём к этой минуте я знал почти всё, что требовалось знать для шапочного знакомства. Разговаривая, этот тридцати шестилетний мужчина, родившийся, как и его приятель, в промзоне, и носивший на огромной голове пышную, рыжую шевелюрой и густую бороду, такого же ржавого цвета, постоянно дёргал своими мохнатыми бровями и это делало его физиономию ещё более выразительной, чем она была на самом деле. Создавалось такое впечатление, что он всё время чему то удивляется, рассказывая мне о своей не лёгкой жизни. Удивительного в ней, конечно, было не мало, но это я могу удивляться допустим тому, как ему удалось сбежать с высокогорной каторги, практически при полном отсутствии там, в свободном доступе, воды, а ему то чего этому удивляться после того, как им уже был совершён такой подвиг. Этот герой был и более подвижным, чем идущий рядом с ним Лёша, его жестикуляции сильными руками, во время пика эмоциональной вспышки, достигали такой скорости, что иногда от них до меня доносился лёгкий ветерок, похожий на тот, что исходит от потолочного вентилятора.
Алексей был более сдержанным, но на взгляд человека из прошлого, не менее разговорчивым. Возможно его худоба не позволяла обращаться со своими конечностями также, как это делал Иван, а может быть он был от рождения такой, не слишком поворотливый или же его профессия, а был он виноделом в третьем поколении, требовала аккуратнее относиться к необдуманным движениям. Как бы там ни было, а рассказывая о своём побеге, он не прибегал к дополнительным средствам, для его раскраски, хотя и эта история была не менее драматичной. Побег, в котором твой напарник, спасая тебя погибает, не может казаться обычным. Наружность этого сорока двухлетнего мужчины была, что называется, обыкновенной. Стандартная голова, тёмно русые волосы, небольшой рост, в отличии от Ивана, примерно метр семьдесят, одно слово: ботаник, каким, наверное, и должен быть человек, колдующий над производством хмельного напитка из янтарных ягод.