Из чего была приготовлена местная лепёшка, сильно напоминавшая пиццу, я так и не разобрал, но умял её с нескрываемым удовольствием. Как не старался, а ни одного кусочка на тарелке не сумел оставить, так было вкусно.
- Наелся? - спросила женщина, знавшая меня дольше остальных после того, как я отодвинул от себя пустое, глиняное блюдо.
- Угу - продолжая дожёвывать огромный кусень, попавший мне в рот последним и пытаясь приподняться из-за стола, ответил я ей.
- Сиди, сиди - остановила меня её подруга, которую впервые увидел только в общине, сидевшая рядом с нами всё время моего обеда. - Здесь разговаривать будем.
- Спасибо. Здесь, так здесь - сказал я, кивнув головой и уселся обратно, на деревянную скамейку.
- Ну что, давай ещё раз познакомимся? - предложила мне та из женщин, которая пригласила к себе в гости.
- Давайте - не стал я отказываться, снова пытаясь приподняться. - Меня зовут Влад.
- Красивое имя - взглянув на подругу, сказала более старшая местная жительница.
- Мне тоже нравиться - согласился я с ней, но поймав на себе удивлённый взгляд женщины, знавшей меня под другим, добавил: - А если кому то это не очень приглянулось, можете звать меня Молчуном. На него я также охотно откликаюсь.
- Теперь всё понятно - успокоившись, сказала более стройная и красивая, и тут же спросила меня: - А фамилия, Влад, у тебя имеется?
- А как же. Как же человеку жить без фамилии - обрадованно воскликнул я, несмотря даже на то, что про наличие здесь фамилий слышу впервые. - У меня и фамилия есть, и отчество. Я Соловьёв Владислав Романович, двадцати пяти лет отроду.
- И фамилия у него красивая - сказала та, что выглядела не так привлекательно.
- Певучая - подтвердила её подруга и попросила: - Владислав Романович, не сочти за излишнее любопытство, но не мог бы ты нам чего нибудь о себе рассказать. Ну хотя бы о том, откуда ты родом, кто твои родители, чем занимаешься.
Предложение выглядело странновато, такое впечатление, что мне тут допрос учиняют или собираются в гангстерскую семью принять, но я решил не замыкаться в себе. Если люди интересуются моей жизнью, то это совсем не значит, что у них по отношению ко мне имеются какие то криминальные планы. Однако узнать, на кой чёрт им нужна моя биография, всё же стоит.
- Для чего вам это? - глядя на женщин, спросил я их.
- Ты не подумай чего нибудь плохого - заговорила та, что сделала предложение рассказать анкету, - мы не собираемся потом распускать о тебе сплетни или трепать твоё имя на каждом углу. Нам это нужно для того, чтобы окончательно понять тот ли ты человек, с кем мы сможем посоветоваться по очень важному для нас вопросу. Один раз ты уже помог нам, помоги и сейчас. Очень тебя просим.
Некоторое время молчал, собираясь с мыслями, анализируя сложившуюся ситуацию и выстраивая линию дальнейшего поведения. Желание на ком нибудь обкатать уже сложившуюся в голове легенду возникало у меня давно, но реальных слушателей среди местных, кого бы она интересовала в полном объёме, до сегодняшнего дня не находилось. Почему бы не выступить прямо сейчас, перед этими, почти незнакомыми, людьми, если такой случай подвернулся, тем более они так просят. Всё равно же буду нести сплошную ахинею и никаких личных секретов не открою.
- Ну, если это для вас так важно, то почему бы и не оказать уважение. С чего начать? С места рождения, наверное? Родился я на новых землях, где всю свою жизнь проживали мои родители, сгинувшие в небытие, при невыясненных обстоятельствах - заговорил я в более близкой этим людям манере. - Сам являюсь "одиночкой", кто это такие вы, наверное, знаете. Этим ремеслом и зарабатываю себе на жизнь. Временно обитаю в соседней с вами общине...
Сидящие напротив люди, внимательно слушали мою, местами не скромную, болтовню, кивали головами, иногда переглядывались и изредка чему то, совсем скромно, улыбались. Такое благосклонное отношение к моей, ничем не примечательной, персоне не позволяло остановиться быстро и я продолжал, и продолжал выдумывать новые повороты, якобы своей, не лёгкой жизни, буквально на ходу, но стараясь при этом всё же держаться в рамках приличия. Это выступление одинокого актёра, возможно, могло стать самым запоминающимся для меня, так долго врать мне приходилось очень редко, а так масштабно вообще никогда, но я предпочёл прекратить его, понимая, что начинаю заговариваться и повторяться. Всё таки я ещё не совсем местный житель и не привык, так же как и они, говорить долго, нудно и не по делу, не задумываясь о том, нравится ли всё это слушателям.
Закончил свой красочный рассказ, из которого следовало, что я довольно самостоятельный, умный, в меру образованный, симпатичный и порядочный молодой человек, оставшийся рано без материнской ласки и отцовской поддержки, понятия не имеющий, что такое местная каторга, всего то минут через двадцать, после его начала. По здешним меркам не так уж и много.
- Ну вот, вроде бы и всё. Не знаю даже, что ещё можно к сказанному добавить? Если чего то не понятно, спрашивайте, я отвечу - сказал я, пытаясь сообразить, с какого это перепуга меня так растащило на такое фантастически откровенное враньё незнакомым людям, да ещё и женского пола.
Подруги молчали совсем не долго, но мне и этого времени хватило, чтобы успеть предположить, что сказка моя им понравилась, показалась правдивой и легла на их впечатлительные сердца ровным слоем. Когда же одна из них снова заговорила, в правильности этого предположения я уже почти не сомневался.
- А я тебе ещё тогда сказала, не простой это человек - после паузы, обратилась к более старшей женщине моя знакомая, сопроводив фразу несколькими витиеватыми предложениями, суть которых от меня ускользнула.
- Да, теперь и я вижу, права ты была, подходящий мужик - словно меня и не сидело рядом, согласилась с ней та.
- Понравилось нам, как рассказывал о себе. А ещё больше понравилось, что не таился перед нами, ничего не скрывал. Значит нечего тебе от людей скрывать, а этим не каждый похвастаться может. Теперь и мы бы хотели, так же откровенно рассказать тебе, о нашей жизни. Начну с имён. Меня София зовут - глядя мне в глаза, сказала та из женщин, что была, по всей видимости, главой этого поселения, и которая меня за собой сюда и привела, - а это Клеопатра, сестра моя.
- Очень приятно - на этот раз всё таки встав на ноги, сказал я и кивнул головой каждой из собеседниц.
Этот поступок не остался без внимания, но обсуждать его, сидевшие за одним со мной столом, от чего то не стали. София лишь многозначительно переглянулась с Клеопатрой и продолжила говорить. Говорила она долго, на много дольше моего, но не менее страстно. Год своего рождения и своей сестры она не назвала, так же, как умолчала и о родителях, и месте рождения, а вот жизнь в этом красивейшем месте, описала с самого образования на нём общины. О пропавших мужчинах также было сказано вскользь, не хотела женщина теребить общеизвестный факт, не просто ей было вспоминать про это. Зато о том, с какими трудностями столкнулся после этого случая, осиротевший в одночасье женский коллектив поведала она с полной откровенностью, но в тоже самое время ни на что не жалуясь.
Мне показалось, что излагала младшая сестра историю своей не простой жизни, что то около часа, но в конце её долгой речи я так же, как и в начале, не понимал, для чего этот разговор был начат. Всё по своим местам расставила заключительная фраза Софии, сказанная в таком ключе, будто бы говорившая оглашала приговор суда.