- Сам ты жмот. Не от жадности не налил, а из-за конспирации. Много вас тут шляется, а потом не знаешь, от кого полиция пришла - оправдался Степан, вполне резонными отговорками.
Утром проснулся от монотонного шарканья. Ещё с закрытыми глазами пытался определить, что это такое и откуда оно исходит. Когда же не смог с этим справиться без помощи зрения, воспользовался им, а воспользовавшись сильно удивился увиденному. Мой старший товарищ уже не спал, не обращая внимания на темноту, через которую только начинал пробиваться рассвет. Да ладно бы просто лежал с открытыми глазами или сидел, думая о жизни, в его возрасте бессонница обычное дело, так нет, вместо этого он работал в поте лица и не просто работал, а занимался какой то ерундой, которая мне спать и не давала.
- Чего не спишь? - зло спросил я его, приняв сидячее положение.
- Ты что, ночью не слышал ничего? - задал он мне свой вопрос, вместо ответа.
- Не а. А чего ночью было? - снова спросил я, сладко потянувшись и зевнув.
- Псы замучили. Сначала выли пол ночи, потом дрались с кем то, а под утро лаять начали, будто решали, кто у них лучше всех отличился.
- Псы? Это собаки, что ли? Так надо тебя понимать? - задал я очередные вопросы вставая на ноги.
- Они, чтоб им пусто было.
- А не запомнил в какой стороне они кувыркались? - спросил я Степана.
- Там - махнул он рукой на юг.
- Нормально, как раз в том направлении, куда и топаем. Может и людей в том районе вскорости услышим, и даже увидим, если повезёт. А это ты что, против них копьё готовишь? - усмехнулся я, взглянув на поделку дяди Стёпы.
- Угу - ответил он, не переставая шкрябать перочинным ножичком тонкую берёзку.
- Хорошее занятие нашёл. А спать не пробовал? Говорят, иногда помогает, от разных глупостей. Костёр бы лучше разжёг, да картошку в него кинул, вместо того чтобы в детство впадать.
- Успеем ещё нажраться - ответил старик, пытаясь приподняться и глядя в мои сонные глаза.
- А взгляд у него какой то не такой, - отметил я мысленно. - Уж часом не заболел ли?
Глаза у человека, годившегося мне в дедушки были, что у той побитой собаки, влажные, жалостливые и выражающие неописуемую печаль. Не знаю от чего, но мне стало стыдно, от предыдущего своего, не совсем корректного, выступления.
- Да ладно уж, сиди, строгай свои палочки, если так хочется - сменив тон, предложил я ему. - Сам всё сделаю. Парень я молодой, мне полезно будет с утра поработать, вместо зарядки.
- Я это, Влад - тихо промямлил старик, усаживаясь на место. - Я, наверное, дальше не пойду.
- Как это не пойду!? - возмутился я, даже не пытаясь узнать причину такого поступка. - Я тебе не пойду! Ты чего это старый удумал? Собак что ли испугался? Или решил, что им и одного меня на завтрак достаточно будет?
- Да собаки здесь не причём. Чего то спину у меня прихватило - сказал Степан и вздохнул так тяжело, как никогда до этого, во всяком случае при мне он себе такого ещё ни разу не позволял. - Видать полежал на влажной земле вот и переломило её. Ты один топай, а как найдёшь людей, сюда за мной вернёшься.
- Ты подожди, не принимай скоропалительных решений. Сейчас костёр разведу, поедим, согреешься, может и пройдёт всё. Полежишь часок и дальше снова вместе пойдём.
- Нет, не пройдёт - чему то усмехнувшись, сказал дед, - я себя знаю. Это у вас у молодых может пройти, а у нас... Если уж хворь прицепилась, так просто от неё не отделаешься.
Перестав выяснять, чего и как, я приступил к делу. Натаскал сухих веток, сложил их в кучу, поджёг, затем проверил ближайшие окрестности на наличие питьевой воды, а ничего не обнаружив вернулся обратно и сложив прогоревшие угли в отдельную кучку, кинул в них десяток картошин.
- Ну как, не полегчало? - спросил я Степана, присев рядом с больным.
- Нет - ответил он, кряхтя перевернувшись с одного бока на другой. - Ты бы мне, пока есть не сели, ещё бы веток наломал, что ли. Сыро тут, у них. Боюсь, как бы совсем не слёг.
- Так чего молчал? Давно бы сказал, что надо. Нож давай, сейчас нарежу.
Временную стоянку моего внезапно заболевшего спутника, покинул не в лучшем настроении. А с чего ему быть хорошим? Не приходилось мне ещё никогда, бросать человека, пускай и плохо знакомого, в беде, да ещё и в лежачем положении, среди болот и незнакомого леса, без воды и практически без еды. И кроме этого, одному топать дальше, незнамо куда и сколько, тоже совсем не весело. Но выбора старик мне не оставил, он и вставал то с трудом, а о том, чтобы идти на большие расстояния так вообще не заикался. Сидеть же у изголовья больного и наблюдать, как он мучается, тоже не выход.
У тлевшего костра оставил сумку, поделив по братски лежавшую в ней картошку. Так же больному отошли трёхлитровая банка, с остатками компота и обе банки консервированных кабачков, от которых пить хочется сильнее чем от сушёной рыбы. Причитающуюся мне провизию, состоящую примерно из трёх килограммов картошки, сложил в пакет, его положил в тот, что выглядел по новее, туда же поставил пустую пол литровую банку, в надежде на то, что удастся по дороге наполнить её водой и почти целый коробок спичек, один из тех двух, что старик взял в дорогу. По просьбе народного умельца прихватил с собой изготовленное им за утро копьё, больше похожее на палку для размешивания разной гадости. Какой именно, об этом умолчал, хотя думаю дед и сам понимает какой.
На прощание пожал ослабевшую руку остающегося, пообещал вернуться с подмогой, как можно быстрее и пожелав скорого выздоровления ему, в котором уже и сам стал сомневаться, тронулся в путь, спиной почувствовав, как её перекрестили. Да, как говориться: "Дай бог, чтобы помогло". Хотя не известно, кому из нас помощь больше понадобиться. Степану надо не только постараться встать на ноги, но ещё необходимо самостоятельно отыскать воду, без которой не то что выздороветь, а просто прожить долго, будет не реально и ещё как то продержаться на скудном рационе, совсем не похожем на лечебное питание, до тех пор, пока я не вернусь.
В отличии от дяди Стёпы никаких зарубок на деревьях я не делал и поэтому шёл относительно быстро. Зачем заниматься ерундой, моя зрительная память и не такое восстанавливала. И ещё надеюсь на то, что обратно пойду совсем скоро и местный ландшафт не успеет так измениться, чтобы я не смог вспомнить, где проходил и где останавливался до этого, делая короткие перерывы в своём продвижении к людям.
Первый длительны привал организовал ровно в два часа и то только потому, что идти под жарившим напропалую солнцем стало совсем невмоготу.
- Черти там что ли кочегарят? - выругался я, взглянув в безоблачное небо и стал искать тень, где можно было бы спрятаться от невыносимого зноя.
Разводить костёр не стал, комары почти не задирались, греться, в такую погоду, необходимости нет и есть, как бы это странно не выглядело, тоже не хочется. Просто так посижу, отдохну минут двадцать и снова тронусь в путь. Вот водички попить, от этого я бы не отказался, пожалуй, но только не такой, которую набрал в банку в странной речушке, попавшейся мне около двух часов назад. Да и не речка это была, а так, ручей широкий, с вяло текущим безобразием в нём. Нет, с первого взгляда вода показалась очень даже приличной. На метровой глубине сквозь неё можно было всё прекрасно разглядеть, даже без микроскопа. Естественно я обрадовался такому обстоятельству и прежде чем преодолевать водную преграду в брод припал к вожделенной влаге, как голодный телёнок к мамкиной сиське, и тут же поплатился за свою беспечность. Правильно говорила сестрица своему не разумному братцу: "Не пей воду из лужи..." Вот так и со мной случилось, после первых же глотков, жадно принятых внутрь, почувствовал себя полным козлом. В первый миг даже показалось, что напился какой то химии, но когда, вскочив на ноги, нашёл истинную причину странного привкуса во рту, то на столько был поражён ей, что даже позволил себе выматериться в слух, чего не делал очень давно. В реке была солёная вода! Не солоноватая или с привкусом соли, а самая настоящая солёная. Нет, соли в ней находилось не так много, как допустим в морской, но не зависимо от этого пить это было всё равно невозможно. Вот это облом, так облом! Вроде бы вот оно, нашёл и на тебе, опять не всё ладно. От такого не только нецензурно выражаться начнёшь, но и залаешь, как собака, очень даже легко, а в моём случае и завыть вполне реально было. Конечно, может быть и так, что вода эта очень даже полезная или того хлеще, минеральная и какой нибудь местный барон сидит на ней, словно на нефтяной трубе, разливая это чудо по пластиковым бутылкам и позиционируя её, как панацею от всех болезней. Но вот, как по мне, так сделать больше трёх глотков этого пересоленного компота невозможно ни при каких обстоятельствах. А разве таким количеством воды, в такую жару, напьёшься? Да никогда.