После этой встречи, примерно часа через полтора, когда я уже снова шагал в выбранном ранее направлении, шагах в пятидесяти от меня пробежала дружная семья хрюшек, папа, мама и штук двадцать их детишек, самого сопливого возраста. Обличием они были один в один с домашними поросятами, да и нравом ничем не отличались от них, пару раз миролюбиво хрюкнули, заметив мою застывшую фигуру и побежали дальше, о чём то переговариваясь между собой. Это событие навело меня на мысль о возможно скорой встрече с людьми. Не могут же домашние свиньи бегать по полю сами по себе? Ну ладно собаки, кормить дома перестали, вот они и подались на вольные хлеба, а свиньи — это совсем другое дело. Выглядели бы они, как лесные жители, тогда да, могли бы ещё вести самостоятельный образ жизни, но эти то имеют такой благородный вид, будто только час назад вышли с фермы, погулять.
В довесок к этим знакомствам, ближе к наступлению сумерек, когда о долгожданной встрече с себе подобными сегодня, можно было позабыть, наткнулся на отару самых обыкновенных овец, тупо жующих сочную траву в низине, расположившейся между двумя пригорками. Их размеры и точно такой же, как и у хрюшек, дружелюбный нрав показались мне хорошим знаком и я, в отличии от предыдущих случаев, решил, пора подать голос и обозначить своё присутствие в этом месте, а вдруг меня услышат и крикнут в ответ, прекратив тем самым мои скитания. Однако на своё неоднократное «эге-гей», получил лишь недружное блеяние давно нестриженых производителей сырья для ткацкого производства и громкие аплодисменты стаи крупных птиц, испуганно взмывших в небо с соседних деревьев.
Уже вечером жажда мучила необычайно, ядерной минералки явно не хватило на день и если бы не сладкий, сочный картофель, то наверняка бы вовсе не заснул, думая о жидкости. Но он у Сергеича оказался таким, какой в нашем случае ценится дороже золота. Только благодаря свежим клубням, забыл о воде и смог полностью отдаться борьбе с комарами, которые даже не смотря на дымный костёр, буйствовали без меры. Бой был не равный, превосходящие силы противника атаковали, не обращая внимания на огромные потери и в конце концов мне пришлось сдаться. Плюнув на всё, закидал огонь листьями, содранными с близ растущих кустов, лёг на ветки, заранее постеленные у костра, накрылся точно такими же и дал себе установку на сон.
Весь следующий день крутился вокруг двух огромных озёр, первую половину дня огибал одно, а почти всю вторую то, что было меньше по размеру, но имело более сложную береговую линию. Лёгкий завтрак и два глотка, так называемой питьевой воды, не позволяли передвигаться в ускоренном темпе, не увеличили его и обнаруженные мной природные резервуары. Вода в них оказалось солёной и в отличии от речушки ещё и мутной, пить такую не то что не хочется, а даже опасно для здоровья. Попробовал снизить жажду умыванием, но это мало помогло, на жаре омытые участки тела быстро становились липкими, покрывались невидимой соленой пленкой, что делало общее состояние ещё более удручающим. Пришлось довольствоваться картофелем, запасы которого таяли прямо на глазах, а в качестве охладителя использовать огромный лопух, сорванный мной ещё на последней стоянке и надетый на голову вместо шляпы. В этом месте даже птиц и животных было в разы меньше, почти полное отсутствие высокой растительности, потрескавшаяся на мелкие куски земля, больше похожая на прошлогоднюю грязь, жёлтая трава, кое где выгоревшая до основания, такой лунный ландшафт мало кого привлёк бы своим видом. Кроме сусликов, не замечающих моего присутствия и наплевавших на светлое время суток, да вездесущих змей разных мастей я, пожалуй, на этой территории больше никого и не видел. Зато комарам здесь нравилось, их было столько, что бороться с ними не имело никакого смысла, они так и норовили закусать меня до смерти, не обращая внимания на порывистый, знойный ветер и невыносимую жару.
Долгожданный реденький лесок, где росли кривенькие и не высокие туи, вперемежку с дохляками кипарисами, обнаруженный мной ближе к вечеру, воспринял, как избавление от мук. В нём хотя бы имелась тень и возможность разжечь костёр, что после такого тяжёлого перехода, совсем не мало.
Утро встретил с тревогой о будущем. К вчерашней жажде прибавился голод, который можно было побороть только с помощью отказа от поедания сырой картошки, хотя бы как то приглушающей желание пить. Дилемма! От чего лучше умереть, от недоедания или от обезвоживания организма? Точных данных, что быстрее сгубит моё молодое тело в голове не нашлось, мелочи в карманах, чтобы подкинуть монетку и таким образом всё свалить на божье проведение, тоже не обнаружилось. И что делать?