Холзи встал и, не глядя на Нэш, пошел к дверям.
— Выходи! Давай выходи! — донесся с улицы громкий крик.
— Я сдаюсь! — закричал Холзи в ответ, надеясь, что среди полицейских нет глухих и никто не выстрелит, когда он выйдет на улицу. Пассажиры с удивлением разглядывали парня с поднятыми руками, идущего к выходу.
— Хватит болтать! — Донеслось снаружи. — Выходи из автобуса! И пошевеливайся, если хочешь остаться в живых. Считаю до трех! Раз! Два!
На счет «три» Холзи шагнул на сухую пыльную обочину и тут же услышал щелканье взводимых курков.
— Отлично. — Донеслось со стороны машин. — Стой как стоишь! И не вздумай шевелиться! Не то так нашпигуем тебя свинцом, мокрого места не останется.
Нэш ощутила беспокойство, темное предчувствие беды наполнило ее душу, перехватило сердце. Она встала и пошла к выходу следом за Холзи.
Двое патрульных, осторожно ступая, приблизились к Холзи. Он увидел черные зрачки пистолетов, направленные ему в лицо.
— Я сдаюсь. — Спокойно повторил он, глядя в глаза одному из полицейских с нашивкой инспектора патрульной службы.
Лайл смотрел на молодого парня, стоявшего перед ним, и ярость, кровавая, безумная, горячая ярость накатила на него удушающей волной. Глаза его покраснели, а на скулах заиграли желваки.
«Этот ублюдок убил семерых полицейских, женщину и совсем маленького мальчишку. Двоих ребят, с которыми ты служил в одном участке, вместе приходил на службу; а сейчас этот говнюк стоит спокойный, как шкаф, и, небось думает, что с ним будут обращаться как с драгоценностью какой-нибудь. Эта гнида еще и не боится смотреть мне в глаза».
— Ты только что убил двух моих друзей, — еле слышно сказал он. Разум его уже застилала бордовая дымка. Лайл отдавал себе отчет в том, что он сейчас сделает. И знал, что скорее всего, пойдет под суд, вылетит из полиции, но ему было плевать на все. Он должен был убить этого выродка. Такая мразь не имеет права жить на свете!
— ОН СЕЙЧАС УБЬЕТ ТЕБЯ!!!
— ЕЩЕ ОДИН КАНДИДАТ В НАШУ КОМАНДУ. А, ХОЛЗИ?
— ЭТОТ ПОЛИЦЕЙСКИЙ ХОЧЕТ УБИТЬ ТЕБЯ!!!
Нэш узнала этих полицейских. Они иногда заезжали в «Лонгхорн» во время патрулирования. Вот того, стоящего напротив Джима, зовут
ЕГО ЗОВУТ ЛАЙЛ
Лайл. Словно не она произнесла это имя, а оно донеслось из темноты в виде слабого эха.
— Ты плюнул мне на рукав, — шепотом продолжил Лайл. Они стояли в пятнадцати футах от автобуса, и Нэш не могла слышать их, но НЕЧТО нашептывало ей в уши то, что говорил полицейский и отвечал Холзи.
— Что? — удивленно спросил Холзи.
— Я сказал: ТЫ-ПЛЮНУЛ-МНЕ-НА-РУКАВ. Вытри. — Звенящим от ярости голосом сказал Лайл.
— Я не делал этого, — спокойно произнёс Холзи.
— Ты плюнул мне на рукав! — Заорал в бешенстве Лайл. — Вытри!
— Я ничего не делал!
— Тебе сказано: вытри! — Злоба перехлестывала в нем через край.
ЕСЛИ ТЫ ПРОТЯНЕШЬ РУКУ, ОН ВЫСТРЕЛИТ. А ВСЕ ПОДТВЕРДЯТ, ЧТО ТЫ ПЫТАЛСЯ НАПАСТЬ НА НЕГО.
— Опусти оружие. — Глядя ему в глаза, сказал Холзи.
Нэш расширившимися глазами смотрела на происходящее. Она понимала, что сейчас случится нечто страшное. Холзи умрет, человек, которому она поверила. Что-то вторглось в ее разум, и странный властный голос произнес:
ПОМОГИ ЕМУ, СУКА! ПОМОГИ ЖЕ ЕМУ!
— Будь ты проклят, ублюдок. — Вдруг упавшим голосом тихо сказал Лайл. Палец его взвел курок, и Холзи понял, что через секунду все будет кончено. Его остывающее тело погрузят в багажник и увезут в морг. Попутчик продолжит свой путь по земле, сея смерть и ужас.
Палец на секунду замер на спусковом крючке, а затем потянул его к рукоятке.
Выстрел расколол вечернее небо на голубые чистые осколки, в которых, отразился маленький и жалкий Джеймс Холзи. Птицы, парящие в синеве, далекие и недоступные, смотрели с высоты на людей, застывших внизу, равнодушные к их суетливости и беспокойству.
Лайл с удивлением смотрел на неподвижно застывшую у автобуса фигуру девушки с зажатым в руке «кольтом» 38-го калибра.
Когда Нэш выстрелила в воздух, внутри у нее все перевернулось. Пути назад не было. Она верила Холзи и хотела его спасти.
— Бросай оружие, Лайл, быстро! — Закричала она. — Господи, я даже поверить не могу, что ты собирался это сделать!
— Ты знаешь, кто это такой? — Заорал в ответ полицейский. Отчаяние охватило его. Добыча ускользала из-под носа, и виной тому была молодая девчонка. «Весь участок живот надорвет со смеху, — тоскливо подумал он. — Расскажи кому — не поверят».