— Капитан Эстридж слушает. — Эстридж схватил трубку, словно боялся опоздать.
— Капитан? Докладывает сержант О’Хара из Центральной диспетчерской службы, — произнес приятный женский голос.
— Слушаю вас, сержант. — Эстридж боялся. Боялся, что снова окажется какой-нибудь случай, требующий его личного присутствия. Боялся, что его разыскивает кто-нибудь из начальства, боялся, что этот звонок снова не будет иметь никакого отношения к тому, чего он ждет больше всего. К Джеймсу Холзи.
— Капитан, несколько минут назад нам позвонил человек, назвавшийся хозяином «Кросс Роад», и сообщил, что у него остановился парень, очень похожий на описанного нами по радио. С парнем, как ему показалось, еще и девушка, хотя точно ручаться он не может. Мы сразу сообщили вам.
— Отлично, сержант. Просто отлично. Передайте всем патрульным машинам, пусть подтягиваются к мотелю.
— Слушаюсь.
— Да! И предупредите всех, чтобы выключили сирены и «маячки» и ничего не предпринимали до моего приезда. Мы будем на месте минут через сорок пять-пятьдесят.
— Хорошо, капитан. Обязательно.
На том конце повесили трубку, и Эстридж некоторое время слушал короткие гудки, а затем осторожно, словно боясь спугнуть удачу, положил трубку на рычаг и вытер разом вспотевшие ладони. Он постоял, собираясь с мыслями, потом вынул из кобуры револьвер и проверил барабан, хотя знал, что тот полон. Эстридж не выносил незаряженного оружия. Он толкнул дремлющего за столом лейтенанта и, увидев поднятые на него красные заспанные глаза, сказал:
— Поехали.
Его засекли. — Лейтенант поспешно вскочил, но его качнуло, и он ухватился за край стола. — Да, проверь пистолет. Сдается мне, опасней зверя, чем этот ПОПУТЧИК, нам ловить не доводилось.
Холзи открыл глаза. Он вынырнул из дремы быстро, как поплавок выскакивает на поверхность воды. В комнате что-то изменилось. Казалось бы, все осталось по-прежнему: запертая дверь, кровать, посапывающая рядом Нэш… и все же что-то произошло. Ему почудилось, что он увидел в темном углу силуэт прижавшегося к стене человека. Страх ледяной волной окатил его с ног до головы. Он закрыл глаза, а когда снова открыл их, видение исчезло. Осталась только причудливая тень на стене.
Господи! Опять?!! Успокойся, парень. Ты прогнал его. Он не может знать, где вы. Успокойся.
Холзи некоторое время слушал, как посапывает Нэш, а затем осторожно позвал:
— Нэш?
— Тишина. — Ты спишь, Нэш?
— Все то же ровное дыхание. Холзи осторожно, стараясь не разбудить ее, встал и включил телевизор. Показывали старый боевик про пожар в небоскребе. Молодой Пол Ньюмен в пожарной форме обернулся и закричал кому-то за кадром:
«Эй, что происходит?» Холзи выключил телевизор и пошел в ванную, расстегивая по дороге рубашку. «Ему в самом деле не мешает помыться. Все-таки бензин — штука въедливая, воняет от него, как от целой бензозаправки. А потом, душ прогонит сонливость. Странно, дверь в ванную открыта настежь. Хотя ему казалось, что, когда он выключал свет, она была закрыта на щеколду. Наверное, Нэш вставала, когда он уснул».
Холзи вошел в ванную и, включив свет, закрыл за собой дверь. А снаружи, по ту сторону, прислонившись к стене, остался Джон Райдер, ранее прикрытый дверью, невидимый в ночной темноте комнаты. Он вынул новый чистый платочек, вытер рот и убрал его снова в карман черного плаща. Нэш не спала. Она слышала, как Холзи позвал ее, но не ответила. Она ждала той минуты, когда сможет позвонить отцу. Услышав, как полилась вода в душе, Нэш сняла трубку и осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, набрала номер.
Холзи плескался под тонкими колючими струями ледяной воды. Он был на вершине блаженства. Почти счастлив от того, что стоит под душем, смывая с себя грязь, копоть и кровь, въевшиеся в кожу за такой короткий и такой бесконечный сегодняшний день. Вместе с грязью уходила боль в ноющих усталых мышцах и сонливость. И оглушенный этим счастьем, Холзи не слышал ее тихого взволнованного голоса.
— …Нет, папа. Я же говорю, все в порядке. Со мной ничего не случилось. Да, я чувствую себя нормально. Да. Я просто хотела тебе сказать, где я. Да нет, пап. Голос странный, но все в порядке. Точно. Спокойной ночи, пап. Я тоже люблю тебя. Пока. — Нэш осторожно положила трубку на рычаг и, откинувшись на подушку, закрыла глаза.
«Все — не так плохо. Далеко не так плохо, как ей казалось совсем недавно. У нес есть папа и Джим. Разве может быть плохо, когда тебя любят и ты любишь. Завтра они позвонят Эстриджу и все выяснится. Полиция во всем разберется. Ведь они не убийцы. Они никого не убили. Джим расскажет Эстриджу про человека в черном плаще, а она подтвердит это. И полиция поймет, что они ни в чем не виноваты. Она увезет Джима домой, познакомит с отцом и братом. Он им понравится, она уверена в этом. Ведь она любит его. Разве может он не понравиться отцу?» Нэш слышала, как Холзи, стараясь не шуметь, тихо подошел к кровати и лег рядом. «Вон он как заботится о ней. Боится разбудить».
Его рука осторожно легла на ее плечо.
Надо сказать ему, что я не сплю. Или нет. А то он еще обидится. Лучше чуть-чуть подождать и сделать вид, будто я только что проснулась».
Сильная ладонь осторожно скользила по ее руке и плечу. Нэш почувствовала себя спокойно, как в детстве. «Пока он рядом, со мной не может случиться ничего плохого». Ее ладошка осторожно коснулась пальцев Джима и накрыла его ладонь. «Странно, почему у него такая холодная рука?» И в этот момент она поняла, что человек, лежащий рядом с ней, не Холзи. Крик рванулся вверх из легких., ударил в небо и достиг губ. Но ледяная ладонь плотно зажала ей рот, мешая крику выбраться наружу. Нэш дернулось в слабой надежде освободиться, но сильные руки крепко держали ее, лишая возможности шевелиться. Единственное, что ей удалось, это немного повернуть голову, и тогда она увидела… пустые холодные глаза. Глаза человека в дождевике. Глаза ПОПУТЧИКА.
Ужас, охвативший се, был настолько велик, что распространился по комнате и просочился под дверь ванной. Холзи почувствовал его в виде запаха. Запаха крови и кофе. Он быстро выключил воду и стал вытираться огромным махровым полотенцем. Натянул штаны и рубашку и начал быстро шнуровать кроссовки, волнуясь и из-за этого не попадая в петли.