После сытной еды им овладело какое-то оцепенение — сказывались последствия ночей, проведенных без сна. Молча, не меняя позы, он сидел и слушал вполуха щебетание хозяйки, думая, впрочем, о своем.
Какие надежды он возлагал на эту поездку! Тихоокеанское побережье, крупный заработок — все это летело теперь к черту. Еще не известно, выберется ли он живым из этой истории.
Воспитанный, как и большинство его сверстников, на триллерах, боевиках и прочей голливудской стряпне, он считал, что с честью выйдет из любой ситуации. Ему казалось, что он знал, каким нужно быть. Очень удобно было сидеть в кинозале и галлюцинировать перед белым экраном, воображая себя Флэшем Гордоном, Баком Роджерсом или Майком Хаммером.
В жизни обстоятельства разыгрывались под ведением другого режиссера, и не всякий исход мог оказаться счастливым.
Заметив, что собеседник грустит, Нэш попыталась пошутить:
— Мой брат Билли — марсианин. Кстати, мы все тут с Марса. У нас на заднем дворе стоит космический корабль. А ты с какой планеты?
Очнувшись, Холси переспросил:
— Что?
— Да ты ведь ничего не слышишь, что я тебе говорю.
— В самом деле, ничего, — удивился юноша.
— Ну ладно, у меня очень много дел. Пойду займусь холодильником.
С этими словами девушка скрылась в подсобном помещении.
Холси снова остался наедине со своими мыслями. Внезапно возникло ощущение, что проклятый попутчик где-то рядом. Уверенность эта была почти животным ощущением незримого присутствия врага. Ему было трудно поверить в то, что попутчик сгорел вместе с бензоколонкой.
Холси огляделся. Его взгляд остановился на выставленных из холодильника сосисках, которые тотчас напомнили ему чьи-то отрубленные пальцы.
Его замутило, и с криком он бросился прочь из кафе.
В ту же секунду к заведению подрулила полицейская патрульная машины. Из нее выскочили два фараона и бросились наперерез Холси. В руках обоих полицейских блестело оружие.
— Не двигаться! — выкрикнул один из них. — Стой где стоишь! — Холси замер, плохо соображая, что происходит.
Второй полицейский выстрелом в землю указал:
— Лечь вон там и широко раскинуть ноги и руки.
Изумленный юноша повиновался требованию. Произошла какая-то нелепая ошибка. Видимо, полиция приняла его за преступника.
Лежа в придорожной пыли, он лихорадочно соображал, как будет выпутываться из сложившейся ситуации.
Стрелявший полицейский приблизился к Джиму, на всякий случай ткнул его в бок дубинкой и сказал:
— Медленно, очень медленно переведи руки за спину.
Когда команда была выполнена, коп ловким движением защелкнул наручники на запястьях Джима. Грубым рывком он перевернул Холси с живота на спину и наградил его ударом ноги, от чего тот закашлялся и издал стон.
Самым обидным было то, что вся сцена разыгрывалась на глазах у изумленной хозяйки закусочной. Должно быть ее марсианскому воображению предстала довольно неприятная картина.
Второй страж порядка подошел к «кадиллаку» и принялся обшаривать кабину. Из распахнутого бардачка на землю летели дорожные карты, пачки сигарет и прочее нехитрое содержимое.
— Бумажник у меня в кармане, — простонал Холси.
— Заткнись, мы сами знаем, что делать!
Бессильный как-либо повлиять на ситуацию, Джим молился, чтобы все обошлось. Солнце, поднимавшееся над равниной, начинало нагревать землю.
Когда дневное светило печет тебе голову, и ты валяешься у ног стража, вершащего правосудие, закованный в наручники, молитва — это лучший способ обрести душевное равновесие, возможно и не единственный.
Об этом знал другой человек, наблюдавший за всем происходящим из укрытия. Он мысленно поздравлял себя с успехом, превзошедшим все ожидания.
Мастерство игры заключается не в знании правил, которых может не быть вовсе, а в умении предвидеть очередной ход противника. Пока это ему удавалось. Сейчас один из полицейских найдет то, что им обоим нужно.
— Господи! — сорвалось с уст человека в форме. Он вытащил из-под сиденья машины окровавленную тряпицу, в которой что-то было завернуто.
Это был нож, так хорошо знакомый Холси.
От неожиданности он попытался встать на ноги и неистово завопил:
— Это он! Он подбросил, когда я вылезал из машины!
Ударом дубинки полицейский снова отбросил его на землю.
— Лежи и не шевелись, подонок!
Тогда за Джима решила вступиться Нэш:
— Да что здесь происходит, я вас спрашиваю? — выкрикнула она.