Выбрать главу

Командовал колонной майор ВУАП по фамилии ЛаРю. Они с Селтон немного поговорили, затем он стремительно подошел к группке журналистов, чтобы поприветствовать их. Фальку он показался настоящим, неподдельным. И даже мелькнула мысль: а может, действительно имеет смысл критически пересмотреть фактор «покажи-и-расскажи». Покалывающее напряжение снова вернулось — ощущение, что наконец-то он попал в самую гущу событий. ЛаРю выглядел именно так, как и положено командиру ППГ, пребывающей уже полтора месяца в боевых условиях. И говорил он соответствующе — не заученно. Его движения казались усталыми и по-военному резкими.

Он сообщил им, что ППГ собирается прочесать Домну № 2, следуя наводке одного из рабочих. После вчерашнего боевого рейда сигнал об опасности уже ушел по защищенному каналу связи бригадиру этого участка. Подразделение Селтон и журналисты приглашаются сопровождать ППГ во время этой операции, при условии, что они беспрекословно будут следовать инструкциям ППГ и «не вляпаются», как мягко выразился ЛаРю, в какое-нибудь дерьмо.

«Основательно, — подумал Фальк. — Сказал, как отрезал».

Понизив голос, ЛаРю без обиняков объяснил, почему все так строго. Может возникнуть перестрелка. Или даже настоящий бой. Несмотря на защитное снаряжение и присутствие солдат ВУАП, их жизни подвергнутся опасности. Даже если следовать каждому слогу, каждой букве инструкции, все равно остается шанс быть подстреленным. И он, ЛаРю, хочет, чтобы они понимали это, и не хочет, чтобы у них сложилось впечатление, что вся операция — показуха. Самая что ни на есть, мать ее, настоящая, как он выразился.

Если кто боится, ничего страшного. Можно остаться под охраной бронетранспортеров или вернуться на опорный пункт, где и подождать остальных. Никто никого за это не осудит.

— Даю вам минуту на размышление, — произнес он. — Если честно, я бы только порадовался, если бы вас здесь не было: мы просто выполняем свою работу. Но ничего. Подумайте хорошенько, а затем, если хотите, чтобы вас включили в группу, подойдите к моему старшему сержанту.

Фальк почувствовал, как у него изнутри поднимается странный жар. Напряжение и страх — смесь, вкус которой он уже подзабыл. Разумеется, он — за участие в операции. Становилось все интереснее. Но самым интересным была, пожалуй, его реакция. Возбуждение. Страх. Он чувствовал, как скептицизм счищался с него с легкостью луковой шелухи. Он не хотел, чтобы его застрелили. Но был шанс, что и такое возможно. От тряски в вездеходе у него все болело, его мутило с прошлой ночи и подташнивало от волнения. И в то же время он удивлялся той радости, какую вызывали у него эти дерьмовые психологические реакции.

— Да, и еще хочу вам кое-что показать, — добавил ЛаРю. — Нечто невероятное, но вам понравится. Надеюсь, оно поможет вам сделать правильный выбор.

В сопровождении нескольких солдат, которые теперь образовывали для них живой щит, ЛаРю провел журналистов чуть назад по дороге, а затем свернул с нее в грязный двор позади заброшенного строительного завода.

— Вот, — произнес он с явной гордостью, словно селекционер, демонстрирующий выведенную им породу.

Он указал на стену, испещренную выбоинами от пуль.

— Невероятно, фрикинг, — пробормотал Фальк.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В баре «ГЕО» Клиш не было. Когда он вызвал ее по сэлфу, она сказала, что сейчас находится у «Хаятт Шейвертон» и пусть он приезжает туда.

— Зачем ты меня, фрикинг-си, бесишь своими выходками? — возмутилась она. — Я же предупредила, как они поступят. Отметины от пуль. Говорила же тебе.

Клиш обедала с уже знакомым Фальку сотрудником отдела логистики АП и еще с одним незнакомым ему человеком. Они ели овощи по-пармски с квазицыпленком и, закончив, отодвинули тарелки в центр стола. Сначала Фальк тоже хотел заказать что-нибудь поесть, но обслуживание в «Хаятте» было ужасное.

— Выходка как выходка.

— А я тебе разве не говорила?

Он шмыгнул носом.

— АП считает нас идиотами, вот и обращается соответственно.

— Думаю, вам уже доводилось сталкиваться с таким дерьмом, — произнес мужчина, которого Фальк не знал.

— Мы знакомы? — обратился к нему Фальк. Не очень-то хотелось слишком напрягаться в неофициальной обстановке.

— Нет, но я знаю, кто вы. Я работал по контракту на Семьдесят Седьмом. Читал ваши статьи. Хорошо пишете.

— Спасибо.

Мужчина протянул Фальку руку:

— Бари Апфел.

Фальк ответил ему рукопожатием и поинтересовался:

— Чем занимаетесь?

— Консультирую. Сначала работал на «Лииц», затем — на «Норфолк Зумин». Сейчас у меня небольшой контракт с «ГЕО».

— А в какой области консультируете?

— Да ничего интересного. Корпоративный имидж. Пиар. Но, говорят, неплохо делаю свою работу.

— Это правда, — подтвердила Клиш.

— «ГЕО» прибегает к помощи самых разных специалистов, — сказал Апфел.

Официант, словно глухой и слепой, прошел мимо, не обратив никакого внимания на подзывающий жест Фалька.

— Сервис здесь еще тот, — заметил сотрудник отдела логистики.

— Зачем же вы тогда тут обедаете? — удивился Фальк.

Клиш и ее друзья обменялись короткими, неловкими взглядами. Фальку так хотелось поскорее выпить квазивиски, что он не обратил на них внимания. Возможно, это было как-то связано с той таинственной «сделкой века», которой Клиш сейчас занималась.

— Для разнообразия, — ответил Апфел. — А так мы все время ходим в «ГЕО».

Фальк побарабанил пальцами по спинке стула.

— Я иду в бар за выпивкой. Если дожидаться этих идиотов, можно от жажды умереть. Кому что взять?

И он не преувеличивал. Фальк направился к бару. После поездки в «фарго» бедро все еще болело тупой, ноющей болью. Мелькнула мысль обратиться к врачу, а затем подать на ВУАП в суд.

Чтобы попасть из закусочной в бар, надо было подняться по нескольким ступеням: он располагался в угловой нише с огромными окнами. Они находились на четырнадцатом этаже. Снаружи, черная и тяжелая, как театральный занавес, висела ночь. Разноцветные крупные жуки бились в окно с внешней стороны, оставляя приглушенные всполохи всех тонов и оттенков.

Высоко над головой показалась похожая на фару небольшая луна. Внизу под ними, будто сплошной поток свечей, поставленных за исполнение желаний, мерцали огни Шейвертона. На западе три метеорита прочертили в небе светлые дорожки и исчезли.

Фальк выпил квазивиски, пока бармен наливал следующую порцию и выполнял остальной заказ. Отхлебывая большие глотки, Фальк осмотрел закусочную. Опять вездесущая мебель Эры Первых Поселенцев, имитация, и уже изрядно обшарпанная. Сотрудники корпорации — с чрезмерно громкими голосами и идеальными улыбками. Лимонный аромат «Инсект-Эсайда». Фальк отвернулся, затем снова посмотрел. Внезапно он заметил знакомое лицо, уже виденное в тот первый вечер в «ГЕО», — лицо пожилого, измученного заботами человека, которого он когда-то знал.

И тут до него дошло, что это — его собственное отражение. Такое же его отражение, как в хроме и стекле «ГЕО». Возникло ощущение усталости и опустошенности. Уже не хотелось ни медицинского освидетельствования, ни судебного разбирательства с ВУАП. И знать, что не так с его больной задницей, тоже не хотелось. А уж тем более не хотелось знать, во что все это может вылиться.

Он не хотел знать, как его задолбали эти постоянные поездки на драйверах и жизнь в походных условиях. Он не выглядел так, как прикидывался, что выглядит. Интересно, сколько уже это продолжается.

— Еще виски, — обратился он к бармену.

— Составить компанию? — спросил Бари Апфел, неожиданно оказавшись у него за плечом. — Мы уж подумали, вас похитили.

— Простите, задумался.

— Пришли к каким-то интересным выводам?

— Видите ли, я ехал сюда, потому что здесь вроде бы можно было довольно легко и неплохо заработать. Списать кое-какие издержки, сделать общий обзор. Я понимал, что АП не станет подыгрывать. И сегодняшняя экскурсия для журналистов больше похожа на турпоездку. Все это я понял еще до того, как Клиш предупредила меня. Да в сущности, мне плевать.