Но как бы он не старался успокоить Веру картиной счастливой жизни, она по-прежнему волновалась и даже дрожала.
– Ну что ты так переживаешь? Всё будет хорошо, – сказал он ей с искренней улыбкой и обнял её.
– Я боюсь…, боюсь туда ехать, смотреть ему в глаза, – запинаясь и задыхаясь в его плечо, говорила Вера.
В объятиях и в тишине прошли несколько минут. Они медленно качались. Когда она почувствовала себя лучше, Владимир произнёс:
– Дорогая моя, я всё прекрасно понимаю. Тебе нельзя туда ехать, и, прости меня. Как я мог обрекать тебя на такое мучение. Прости, прости, – произнёс он, несколько раз целуя её в щеку, – ты останешься здесь, подождёшь, а я еду к нему и ставлю точку в этом деле, и больше никто не будет нам мешать.
– Мне страшно здесь находиться одной …, – произнесла в бессилии Вера.
Владимир задумался. Он хотел не прятаться от Ники, а честно и прямо в глаза сказать ему обо всём. Но душевное спокойствие любимой было законом.
– Тогда просто позвоним ему.
На этом и решили, но только сразу же обнаружили, что у Веры нет совершенно никаких вещей. Все её вещи остались у Ники в квартире.
VI
Такси подъезжала к строю пятиэтажек. В то время был уже вечер, но летнее солнце освещало рыжим светом всё вокруг, придавая стенам зданий и деревьям сказочную атмосферу уюта.
В последний раз наш герой был в этих местах год назад, как раз, когда прощался с другом перед отъездом в деревню. Но, несмотря на долгую разлуку, Владимир мог воссоздать по памяти точную копию всего, что здесь было, ведь в этом дворе провёл он добрую половину своей жизни. Наполненный деревьями и кустарником, он был окантован двумя белыми хрущёвками, стоящие друг напротив друга, в которых и жили наши друзья. Владимир жил на третьем этаже дома, а Ники на четвёртом этаже противоположного, и так получилось, что окна их квартир тоже обращены друг к другу. Будучи ещё ребятами, они не упускали возможности использовать это положение в играх и часто делали Морзе, пуская на стены зайцев при помощи солнца или ночью при помощи фонарей. Владимир всегда был рад этому месту, и, когда был вынужден переехать с родителями в новостройку, стремился подольше с Ники погулять в родном дворе.
Так было всегда, но не сейчас. Владимир, также как и Вера, переживал волнения грядущих событий, за тем лишь исключением, что держал их в узде и не давал возможности выпуска их наружу. Когда возлюбленные наконец приехали, они обострились с ещё большей силой. Тягостное осознание того, что скоро все мосты сгорят и обратного пути больше не будет, давили на его подсознание, не давая спокойно дышать.
Такси остановилось у второго подъезда, где стояла совместная с Верой и Ники машина, нам уже хорошо известная. Наш герой взглянул из-под крыши такси сквозь дверное стекло на четвёртый этаж. Ясно горел свет. Это значило, что Ники уже дома.
– Он тебе не звонил ещё? – спросил он Веру, которая прижалась к нему всем телом так близко, что ощущалось сердцебиение мятежного сердца.
– Нет.
– Разве он не интересуется тобой?
– Ники даёт мне право на личное время, – тихо произнесла она и потупила взор.
–Ну, всё, я пошёл,– сказал Владимир резко и решительно после её слов.– Подождите здесь, пока не вернусь. Я заплачу,– добавил он грузину водителю, открыл дверцу и уже начал делать движение на выход, поставив одну ногу на асфальт, как почувствовал, что слабая сила держит его.
Он возвратился назад и посмотрел на бледную Веру. Волосы её также бессильно распростёрлись по влажному лбу, глаза были полными слёз.
– Ну, что ты переживаешь? Всё будет хорошо. Я с тобой. Надо только пережить этот день. Лишь только он преграждает нам путь к счастью,– говорил он ей, гладя её по волосам.
Грузин таксист отвернул зеркало заднего вида, дабы не смущать наших героев и, надвинув кепку-аэродром на глаза, откинулся на спинку кресла.
– Тебе нельзя идти туда!…, – промолвила она беспокойным шёпотом.
– Я знаю его как никто другой и он про меня. Тебе нечего бояться. Я скажу ему, что ты счастлива со мной. Он мне поверит. Мы никогда друг друга не обманывали. Я уверен, что он тоже любит тебя и хочет, чтоб ты была счастлива.
– Нет! Я должна ему всё рассказать! Я! – вскликнула Вера и, найдя в себе нерастраченные силы, открыла дверь и понеслась к крыльцу. Он последовал за ней, но потом остановился, дав ей возможность скрыться в подъезде.
Владимир вернулся в такси. Прошла минута, две. Мучительно долгими казались они. Уже знакомые нам черви пробирались в его голову: «Не случилось ли что с ней?», «Может, Никии в порыве ярости сделал с ней что-то плохое?». За всё время, проведённое с Ники, он знал его как весёлого и жизнерадостного человека с открытой и доброй душой. Народное выражение «и мухи не обидит» можно было применить к нему буквально. Он не только никогда не видел, как друг обижает мух, но и был свидетелем того, как Ники сдувал комара, севшего ему на руку. Да, вот таким был его друг, которого он сейчас подозревает в насилий над собственной женой.