— А, — поприветствовал её батрак, не прекращая играть с ребёнком, — Маглейн. Затеяла секреты хранить от папаши Виля, а? Думаешь, я совсем ничего не понимаю?
— Оставь ребёнка, — потребовал выскочивший из ворот следом за ведьмой оборотень.
— Стой где стоишь, Серый, — посоветовал батрак. — Ты меня знаешь.
— Виль… — нежно выдохнула Вейма, которая медленно подкрадывалась к проклятому. — Посмотри на меня.
— Э, нет, — засмеялся батрак. — Второй раз не обманешь. Серый, скажи своей бабе, чтобы не двигалась. А то, сам понимаешь, неловко может выйти.
Он ещё раз подбросил ребёнка, который почуял недоброе и уже не смеялся. Бережно поставил мальчика на землю.
— Ну, беги, малец, к матери.
Львёнок опрометью кинулся к Магде. Она упала на колени, затормошила сына, осматривая, ощупывая чуть только не облизывая со всех сторон, но не нашла ни синяка, ни царапины, ни отметины — ничего плохого. Лёон разразился оглушительным рёвом. Вейма шагнула к подруге и подняла мальчика на руки. Легонько покачала, успокаивая его. Осторожно втянула воздух.
— С ним всё в порядке, — удивлённо произнесла она.
Батрак ухмылялся.
— Что ты затеял?! — вскинулась ведьма.
— Теперь ты поговоришь со мной, Маглейн?
— Чего ты хочешь? — нахмурилась Магда.
— Говорил же, разговор есть. Да не смотри на меня так. За кого вы меня все принимаете? Уже и поиграть с ребёнком нельзя.
Вир покачал головой, взял у жены мальчика и понёс его в замок.
— Ещё раз такое выкинешь — перегрызу глотку, — бросил он через плечо. — И проваливай из наших земель. Тебя приказано повесить на первом же дереве.
— Грози-грози, — хмыкнул батрак. — И не такие грозились.
— Оставь моих детей в покое, — потребовала ведьма.
— Окстись, Маглейн. Прекрати от меня шарахаться. Тебе от меня никуда не деться.
Он хлопнул её по плечу и повернулся к лесу.
— Успокойся и приходи. На этот раз мы всё-таки поговорим.
Магда провела вечер и ночь в замке. Успокаивала сына, стращала детей, чтобы в следующий раз от незнакомых дядек шарахались, а не требовали с ними поиграть. На десять раз обсуждала с друзьями произошедшее. Вир считал, что ещё одна такая выходка — и пора будет забыть, чем они все обязаны батраку, а Вейма — что его давно нужно удавить, только, пожалуйста, не при ней. Утром ведьма вернулась к себе домой. И уже не удивилась, когда нашла наколотые дрова, принесённую воду и даже горшок вполне сносно сваренной каши.
— Завела бы кур, — вместо приветствия предложил ей батрак. — И коза у вас когда-то водилась… А то в деревню за едой не находишься. Почему молоко в погребе не хранишь? Ты хозяйка или кто?
Магда заморгала.
— Ты что это придумал? Какие тебе козы и куры?
— Жить я здесь собираюсь, — невозмутимо сообщил батрак. — Смотрю, нора у тебя хорошая, домишко неплохой, комната есть свободная. Ты и так на кухне спишь, не стесню.
— Ты спятил?! Только тебя мне здесь не хватало!
— Не хватало, — кивнул батрак. — За домом-то следить нужно. Неужто и попросить было некого? Вот обрушился бы тебе на голову — узнала бы.
— Небось не обрушился бы, — растерялась ведьма. — Виль, прекрати надо мной свои шутки шутить! Что ты задумал, говори и проваливай!
— Опять ты за своё, — закатил глаза разбойник. — Уймись, Маглейн. Я тут подумал… не хочешь свою девку со мной отпускать — хорошо. Понимаю. Девочка, маленькая, ей ещё с мамой расти, ей ещё учиться и учиться колдовству, секретам там маминым…
— К чему ты клонишь?!
— Так я у вас поживу, — закончил свою мысль батрак. — Ты девочку поучишь, я девочку поучу…
— Не бывать этому!
— Уймись, Маглейн. Брось, пупок надорвёшь. Я же говорю тебе — никуда ты от меня не скроешься. Сына твоего нашёл — и девку найду. Давай лучше по-хорошему.
— По-хорошему — с тобой?!
— Ну, а что плохого ты от меня видела, а?
— Да ты… — начала было ведьма и осеклась. Если говорить по совести, то ничего по-настоящему плохого она от Медного Паука не видела.
Пока он не назвал свою цену.
— Моя дочь убийцей не будет!
— Может, дашь ей самой решать? — вкрадчиво предложил батрак. — Скажешь, я тебя плохому учил, а?
Магда вздохнула.
— Ты ведь не отвяжешься, — посетовала она.
— Мне сейчас некуда идти, — откровенно признался батрак. — Дел новых не поручают, искать самому неохота… сестра на порог не пустит, за братом до сих пор следят… а здесь и прожить можно. Опять же, клятва твоя. Не боишься беду накликать?
— Страшнее беды, чем ты, в этом лесу не водится, — в сердцах ответила ведьма и вышла во двор.
— А насчёт кур подумай, — вслед ей прокричал батрак.
Девочку привезли на третий день: Виринея категорически запретила мужу везти ребёнка на его страшном жеребце, к тому же надо было объясниться с соседями. К страшному разочарованию Эрны, которая проклятых коней не боялась, и всегда носила в мешочке у пояса кусок хлеба — на всякий случай. Жеребец Лонгина при появлении девочки смешно шлёпал губами и тянулся за подачкой. Но Виринея настояла на своём и они пересекли Корбин на пароме, проехали на дороге, а после отвели глаза спутникам и углубились в лес. К домику ведьмы их вела Эрна, перед которой, как и перед матерью, расступались кусты и разводили ветки деревья. Волшебники только головами качали, стараясь держаться поближе к девочке. Да, невозможно ведьме растить дочь так, чтобы она совсем ничего не усвоила. Вот только Магда могла сделать так, чтобы лес пропустить и её спутников, а Лонгин с Виринеей едва успевали уворачиваться от смыкающихся ветвей.
Увиденное во дворе у ведьмы не понравилось им обоим, хотя зрелище было, в общем-то, мирным. Виденный ими раньше в зеркале проклятый складывал из старых досок дровяной сарай, а Магда ворчала, что до его появления она прекрасно обходилась и так.
— Я тебя знаю! — испуганно попятилась к ногам взрослых девочка. — Из-за тебя моя мама плачет!
— Магда, что всё это значит? — скрестила руки на груди белая волшебница. Она смерила обоих взглядом. — Что он с тобой сделал?
— Он поживёт здесь, — уклончиво ответила Магда. — Какое-то время. По хозяйству поможет.
Виль присел на корточки, достал из-за пазухи яблоко. Обтёр его рукавом и протянул девочке.
— А твоя мама тебе рассказывала, как мы с ней в замок тайком пробирались, спасать её рыцаря?
— Н-нет… — растерялась Эрна. Покосилась на мать. Магда обречённо кивнула и девочка подошла ближе. — А у мамы был рыцарь?
— Ещё какой! — заверил Виль.
— А тётя Виринея сказала, чтобы я, когда тебя встречу, сделала вот так!
Эрна выставила перед собой ладошки и те засветились слабеньким белёсым светом. Виль ободряюще улыбнулся. Магда вгляделась внимательней, перевела взгляд на непреклонно застывшее лицо подруги, прислушалась к очень знакомому потрескиванию… и вспомнила, о каком заклинании идёт речь. Об одном из немногих, которым в Белой башне детей не учили не потому, что оно очень уж сложное, а потому, что у детей оно получается слишком уж хорошо. Ведьма ахнула, сорвала передник и набросила на голову батрака. Вовремя — сияние разгорелось и охватило всю фигуру девочки, сделавшись непереносимым даже для матери. У калитки с проклятиями заслонил лицо и отвернулся чёрный волшебник. Чары истинного света, заклинание простенькое, но для него нужно быть праведником… или ребёнком. Оно ослепляет всех, кто недостаточно праведен, а у тех, кто и вовсе порочен, может даже выжечь глаза.
— Здорово, правда? — довольно улыбнулась Эрна.
Магда подошла и положила руку на голову дочери. Сияние медленно погасло, а ведьма набросилась на подругу:
— Виринея, ты с ума сошла, таким вещам учить ребёнка?!
— Я думала, он её украсть попытается, — пожала плечами волшебница. — Девочка должна уметь себя защитить.