Осенью, как только Врени удалось поставить Иргая на ноги, Дака со слезами опустилась перед ней на колени и, называя старшей сестрой, предложила свою жизнь в благодарность за спасение жениха. Сказала, что цирюльница может приказывать — Дака сделает что угодно. В ответ Врени, которой надоели фанаберии подруги, действительно приказала — подняться на ноги, никогда таких фокусов не выкидывать… и вообще, выходила бы ты замуж. Надоело, мол, на вас с Иргаем смотреть, как вы носы друг от друга воротите. Дака слов на ветер не бросала. Она нашла Иргая и объявила ему, что завтра свадьба. Иргай достаточно знал свою своенравную возлюбленную, чтобы не спорить, и пошёл к родителям. И только через несколько недель до Врени дошло ещё одно обстоятельство. Это обстоятельство подало голос в начале весны. По Даке до самой зимы было ничего не заметно и вопрос, когда же они успели, остался непроизнесённым. Харлан, конечно, сыну хотел всыпать, но постыдился, всё-таки женатый человек, сам отец теперь… А Дака осталась совершенно счастлива и довольна и мужем, и сыном — крупным здоровым мальчишкой, — и даже с братом сумела как-то схитрить, чтобы ему не идти в чужой шатёр, а сохранить права на отцовский меч.
В тот день Врени всё высматривала, когда вернётся Дака (доверившая сына бабушке) и поэтому первой заметила Вира и с ним одетого в чёрное всадника на чёрном коне. Слишком мощном для горожанина, а одет этот человек был именно как горожанин. Когда он подъехал ближе, Врени показалось, что узнала это лицо. Видела на встречах.
Подумав, цирюльница пошла искать Увара и нашла его в господском доме замка — он сидел в зале на первом этаже и играл в кости с Харланом. Она встала неподалёку, достала бритву, ремень и принялась её точить, будто бы занята делом. Мужчины её не заметили. С тех пор, как она приняла высшее посвящение, у неё появился дар: никто и никогда не спрашивал, как она тут очутилась, что здесь забыла и вообще зачем околачивается рядом. Всегда и во всём её присутствие казалось уместно. Не совсем то же, что дар незаметности, который получил Медный Паук, но тоже неплохо.
Гости вошли в зал. Вир оставил своего спутника у дверей и подошёл к Увару. Обменявшись рукопожатиями с ним и Харланом, он сделал знак приятелю.
— Уйди пока, Харлан, — немедленно приказал Увар. — Позови всех старших сюда.
— Будет дело? — расплылся в улыбке Харлан.
— Будет! — отозвался оборотень и наёмник ушёл.
— Это то самое? — коротко спросил Увар. Вир кивнул. — Добро. Давно пора.
— Я пошлю к вам Вейму… Клос её от себя не отпускает, мне в пору ревновать. Говорит, считает здорово. Но для тебя отпустит. Посидите, прикиньте, что нужно. Братство Помощи оплатит всё. Даже с запасом.
— Добро, — повторил Увар.
— Для всех — вы едете искать корону Дюка, — пояснил Вир. — Её забрали из развалин мои бра… оборотни, которые жили в Корбиниане. Мне удалось выяснить, что они продали её язычникам… отдали в качестве откупного, когда те поймали кого-то из них за грабёж. Дальше следы теряются. Как добудете — дело ваше. Украдёте, отберёте, купите — неважно. Но много не наследите.
Он хлопнул Увара по плечу.
— Ты едешь послом Тафелона! Если понадобится.
— А на самом деле? — ухмыльнулся наёмник. Врени расхохоталась, глядя, как он расправляет свои не слишком широкие плечи и приосанивается.
— А на самом деле Братство Помощи желает проложить дорогу на восток. Ты же говорил, что там, за язычниками лежат богатые земли, где найдётся с кем поторговать.
— Лежат, — почесал затылок наёмник. — Лежать-то они лежат, да только как их взять?..
— Об этом не думай, — перебил Вир. — Твоё дело — пути разведать. Где пройти можно, а где прокладывать надо. Кого купить можно, кого — с соседом стравить, а с кем нам самим придётся подраться.
— Добро, — в который раз повторил Увар. — Это дело по мне! А корона?
— И корону ищи, — приказал оборотень. Если надо — посылайте за деньгами. На краю Пустоши вас будут ждать и доставят столько, сколько понадобится.
Наёмник скривился.
— Пустошь… это где всем заправляет тот чёрный ублюдок…
Вир предупреждающе кашлянул. Оставленный у дверей горожанин хмыкнул и подошёл к ним.
— Лонгин, к вашим услугам, — издевательски поклонился он, сверху вниз глядя на наёмника.
Тот отпрянул.
— Ты зачем его привёл?!
— Тихо! — рыкнул оборотень.
— А я ведь пришёл с предложением мира, — укоризненно покачал головой волшебник.
— Да какого ещё… в… на… мира?!
— Обычного, — улыбнулся Лонгин. — Ты представляешь интересы своей жены и её сестры, верно? Я — сына покойного рыцаря и его вдовы. По закону и обычаю, если есть сыновья, то дочери наследуют имущество матери, но не отца… какая незадача — мать ещё жива… не хочешь её тоже убить? Нет?.. Как странно…
— Серый, ты зачем его притащил?! — вспылил раскрасневшийся Увар.
— Выслушай его, — попросил оборотень. — Лонгин, прошу, ближе к делу.
— Я пытаюсь сказать, — с обманчивой мягкостью произнёс волшебник, — что почтенная Куниберта, матушка Вилмоса и его сестёр, узнав о судьбе мужа и выборе сына, попросилась к нам… в услужение. А поскольку жители Серой пустоши не могут владеть имуществом… юридически она мертва. И я пришёл предложить Увару…
— Погоди, — перебил Вир. — Как это — не могут? У тебя же дом в Раноге.
— Дом в Раноге, вернее, земля под ним и деньги на строительство любезно выделены мне магистратом в обмен на кое-какие услуги, — пояснил волшебник. — Формально я им не владею.
— Не пойму, куда ты вертишь, — буркнул Увар.
— Я пришёл сказать, что ты можешь забрать все драгоценности Куниберты, женскую утварь, платья и прочее женское имущество. С твоей сестрой Магдой… как там её?.. ах, да, Бертильдой!.. рассчитаешься сам. Когда найдёшь.
Увар забыл обо всём и так и впился взглядом в волшебника.
— Бертильда?! Ты… что ты знаешь о ней?! Ты знаешь, где она?!
— Догадываюсь, — ответил Лонгин. — Да, я помогу тебе её найти. Ты же об этом хотел попросить?
— С чего ты такой добренький? — нахмурился Увар. Лонгин закатил глаза.
— Я злой волшебник, который ест детей на завтрак, а девиц на ужин! — раздражённо заявил он. Врени с трудом удержалась от смеха. — Могу я в качестве развлечения позволить себе доброе дело?! Я тоже человек и хочу отдыхать!
— Брось шутить, — потребовал Вир. — Увару и так не до смеха.
— О, простите, — ещё сильнее рассердился волшебник. — Как же это я не подумал?..
Он отвернулся от своих собеседников, нарочито выдохнул, вздохнул и снова повернулся к ним.
— Начнём сначала, — предложил волшебник. — Ко мне обратился отец Сергиус с просьбой способствовать этому вашему походу. Поскольку наша тяжба с Уваром может быть препятствием для этого и поскольку мне даром не нужно барахло, которое валяется в замке Лотарина, я решил совместить приятное с полезным. Я планирую перестроить башню и сделать множество других переделок. Так что или Увар заберёт себе весь этот хлам или я выброшу его в канаву. Полагаю, Агнете… сестру Магды зовут Агнета, не так ли?.. как и самой Магде будет приятно заполучить вещи их матушки.
— А что ты про Куниберту болтал? — набычился Увар. Лонгин пожал плечами.
— Чистую правду. Она жива и здорова, если тебя это интересует, но слегка… словом, собирается посвятить остаток своей жизни сыну. Я не стал спорить. Я сам женат и знаю, что пререкаться с женщинами — это дорога в могилу. В конце концов, должен же в Пустоши быть хоть один здравомыслящий человек, кроме меня!