* * *
Когда она проснулась, рассветное солнце уже выплеснулось из-за горизонта и тёплой волной подкатывалось к окну.
Когда она проснулась, он неподвижно сидел на подоконнике, свесив одну ногу в палату, и, опершись спиной об откос, задумчиво смотрел вдаль. Утреннее небо мягко высвечивало спокойный профиль.
«Какой хороший сон», — подумала Мэй, перевернулась на другой бок и снова закрыла глаза.
* * *
Утро началось с того, что кто-то с размаху уселся на кровать и одарил спящую на ней пациентку энергичными объятиями, которые для человека более хрупкого могли бы закончиться парой сломанных рёбер.
— Лиза… — Мамин голос звучал осуждающе, но в то же время неуверенно — словно она сама рада была бы последовать примеру младшей дочери.
Старшая дочь тем временем сонно потянулась, ослабляя сестринскую хватку, зевнула и открыла глаза, по которым тут же ударило яркое солнце — кто-то резко раздвинул занавески. Тихо стукнула щеколда балконной двери, и в палату ворвалась приятная прохлада, ещё хранящая свежесть ночного дождя.
— Доброе утро, — щурясь, пробормотала Мэй и села на кровати, даже не пытаясь отцепить от себя Лизку, которая устроилась рядом, обхватив сестру руками и прижавшись виском к её плечу.
— Доброе, — согласилась Джина. — Как самочувствие?
— Замечательно.
Мэй ответила не задумываясь — одного взгляда на родителей было достаточно, чтобы понять: она просто не сможет сказать ничего другого. Мама остановилась в нескольких шагах от кровати, и в её взгляде отчётливо читалась надежда — одновременно робкая и отчаянная. Державшийся чуть позади отец казался более спокойным, но то, как он бессознательно теребил рукав рубашки, расстёгивая и вновь застёгивая манжет, выдавало тревогу.
Впрочем, ответ в любом случае мог быть только один. Чувствовала себя Мэй и правда замечательно. После мрачных ночных разговоров она ожидала бессонницы или кошмаров, однако заснула быстро, удивительно спокойно и крепко. И проспала всё утро, не заметив, когда и каким путём Крис вернулся в свою палату. А теперь ей было настолько хорошо, что это казалось почти невежливым по отношению к людям, которые из-за неё не могли похвастаться такой же мирной ночью.
Джина подошла ближе, обвела Мэй медленным придирчивым взглядом, коротко кивнула:
— Похоже на правду.
И только после этого занялась приборами и амулетами. Родители наблюдали за манипуляциями врача молча и вообще выглядели странно потерянными, нерешительными. Будто боялись неловким движением помешать магии, которая сохранила жизнь их дочери. Даже отец, обычно дотошный до бестактности, старательно сдерживал вопросы и комментарии.
В конце концов заговорила сама Джина. Не отрываясь от работы, она расспрашивала Мэй об ощущениях, выясняла, насколько сама пациентка помнит и осознаёт, что с ней произошло, рассказывала, как удалось остановить смертоносный приступ… И почему-то упорно умалчивала о том, что в этой истории было ещё одно действующее лицо — и ещё один пострадавший.
А между тем, как раз об этом пострадавшем Мэй больше всего хотелось бы услышать. В конце концов, её собственная проблема была пусть и серьёзной, но достаточно ясной. Другое дело — состояние Криса, который так и не рассказал толком о реальном положении вещей. Но Джина молчала, а спросить напрямую было неловко — ведь, если бы не ночной разговор, Мэй и сама не знала бы, что спасителей у неё на самом деле двое.
— План действий такой, — объявила Джина, закончив настраивать амулеты и заносить данные приборов в карту. — Во-первых, не паникуем. Во-вторых, принимаем как данность то, что после первого приступа рано или поздно будет второй. И всё ещё не паникуем. Просто действуем исходя из негативного прогноза, потому что ошибиться в эту сторону безопаснее, чем в обратную. Возражения?
Возражений не последовало, и врач продолжила рассказывать о плане лечения, не замечая, что пациентка думает о чём-то своём.
На самом деле Мэй, конечно, слушала. И о новом оборудовании, которое способно в течение недели поддерживать установленную связь полей, и о встроенных в него накопителях энергии, которые в случае приступа будут накачивать поле силой через медицинские амулеты…
— Запаса энергии хватит на время, за которое я смогу приехать сюда из любой точки Зимогорья, — говорила Джина, а Мэй думала о том, как скоро ей осточертеет эта палата. И хватит ли мощности прибора, чтобы она могла хотя бы иногда выходить на улицу. Или для этого нужно будет личное присутствие врача? И долго ли продержится энтузиазм Джины, если она окажется, по сути, привязанной к пациентке. — Сейчас в клинике нет амулетов, которые могли бы накапливать достаточное количество энергии и при этом обеспечивать надёжную дистанционную связь. Их нужно будет изготавливать по спецзаказу. Но это вопрос ближайшего времени, а пока придётся побыть здесь.