Дальнейших представлений не потребовалось. Глаза пациента радостно сверкнули, потенциальная энергия обратилась в кинетическую, и он, бодро соскочив с кресла, приблизился к врачу, попутно бросив документы на стол. Протянул руку.
— Очень приятно. — Улыбка у парня была хорошей — открытой, располагающей и при этом по-детски естественной. — Джин рассказала, что вы меня с того света выдернули. Спасибо. — Благодарность прозвучала просто, без лишнего пафоса, но за словами чувствовалась горячая искренность. Рукопожатие оказалось на удивление уверенным — и не скажешь, что три дня назад этого мальчишку с развороченным полем действительно пришлось вытаскивать с того света почти без надежды на успех.
— На здоровье. — Шон вернул улыбку. — Как себя чувствуешь?
— Чувствую, — довольно заявил Крис. — И это уже отлично. Я вообще неприхотлив.
— Ты лучше сам посмотри, — усмехнулась Джин и протянула коллеге снимки. — Этого клоуна послушать — так он здесь здоровее всех врачей и вообще просто кофе попить зашёл.
— Я бы, кстати, не отказался, — картинно надулся пациент. — Но ты не предлагала.
Он откровенно паясничал, абсолютно не заботясь об уместности своего концерта. И при других обстоятельствах это наверняка вызывало бы раздражение. Но Шон никогда не мог злиться на пациентов. Тем более — на таких. Потому что мальчишка был живым. И его насмешки, капризы, неуместные шутки доказывали это лучше любых снимков. Про себя Шон называл это вторичными признаками жизни. Помимо дыхания, сердцебиения, реакции зрачков на свет, помимо множества физиологических показателей, всегда было что-то ещё. Что-то уникальное. То, ради чего он на самом деле работал. Вот уже много лет, встречая своих пациентов, выслушивая их благодарности или жалобы, Шон думал о том, что вся его жизнь, все его усилия определённо стоят того, чтобы кто-то мог благодарить и жаловаться. Чтобы кто-то мог влюбляться, строить карьеру, совершать подвиги и глупости. И чтобы какой-нибудь самоуверенный мальчишка мог нести задорную чушь в лаборатории полевой терапии.
— Хорошая динамика, — заметил Шон. — Честно говоря, я сомневался, что удастся обойтись без операции.
— Края удачно подцепились, — скромно пожала плечами Джин, и коллеге осталось только усмехнуться:
— Сами собой подцепились, надо полагать. И направляющие тоже случайно настроились. — Он отложил снимки и, будто в задумчивости, взял со стола оставленные Крисом документы. Небрежно пролистал страницы и с удивлением обнаружил на них аккуратные подписи. — А с девочкой как? — поинтересовался, возвращая бумаги на стол.
— Поле стабильно, энергетический баланс в норме. Я бы сказала, что она полностью здорова, хоть сейчас выписывай. Но не хочу её отпускать без защиты. Так что вот, — Джин кивнула на монитор, — развлекаюсь с техзаданием для амулетов.
— Уверена, что получится? — ухватился за тему Шон. — Элли немного нервничает из-за этой затеи с дистанционным воздействием. Раньше никому такое провернуть не удавалось. Грант, конечно, твой, но было бы обидно истратить его впустую, без предварительных теоретических выкладок.
Джин одарила его долгим взглядом, полным внимательного удивления.
— Мне стоит поговорить с Элли?
— Не думаю. — Шон опустился на стул напротив колдуньи. — Она тебе доверяет. Просто беспокоится. И за девочку в том числе.
— Мы не сможем запереть её в палате, — пожала плечами Джин. — А вне больницы лучше экспериментальная страховка, чем никакой. И потом, Элли прекрасно известно, что дистанционное воздействие возможно не только в теории. То, что в прошлый раз для его настройки понадобилось несколько лет, не аргумент. Потому что тогда я не пыталась специально установить связь. Это было обычное донорство с неожиданным побочным эффектом. Если настраивать амулеты целенаправленно, всё получится. В конце концов, я не для того получала грант, чтобы написать очередное сочинение на тему «Гипотетические достоинства неосуществимых медицинских манипуляций».
— Мне нравится твой настрой, — рассмеялся Шон. — Позволишь совет?
Он не оборачивался в сторону Криса, но всё же краем глаза заметил, как парень присел на кресло анализатора и замер, прислушиваясь. Похоже, опасался, что на время рабочего разговора его выставят за дверь. Однако Шона его присутствие абсолютно устраивало.