На самом деле Мэй была почти уверена, что Крис мог бы сбежать отсюда уже через пару дней после происшествия — когда состояние его поля сделалось достаточно стабильным. Но он остался. Каждый день находил Мэй в кафетерии, приправляя не слишком разнообразную больничную еду беззаботной болтовнёй, с наигранной ворчливостью жаловался на дотошность Джин, но всё же дисциплинированно ходил на осмотры и процедуры. А по вечерам, когда заканчивались приёмные часы, заглядывал к Мэй в палату, бросал пару будто бы случайных фраз, которые почему-то всегда перерастали в разговор, не позволявший слишком глубоко погружаться в мрачные размышления.
А повод мрачнеть имелся — и очень серьёзный.
Вчера в больницу доставили амулеты, благодаря которым Мэй надеялась в скором времени вернуться домой. Но сейчас толку от них не было, потому что Джин никак не удавалось установить достаточно надёжный контакт с полем пациентки. Рассчитывать, что полного успеха удастся добиться за четыре дня, было бы наивно, однако врач явно не ожидала, что за это время процесс вовсе не сдвинется с мёртвой точки. Джин сталась не заострять на этом внимания, продолжала мягко улыбаться, оптимистично заявляла, что им всего лишь понадобится больше времени, призывала расслабиться, довериться ей, ничего не бояться и не переживать. «В конце концов, — говорила она, — у меня есть и запасной план».
С доверием проблем не возникло — у Мэй не было причин сомневаться ни в профессионализме Джин, ни в её искреннем намерении помочь. Со страхом было сложнее — колдунья всё ещё казалась опасной, словно острый клинок, который может не только защитить от болезни, но и повернуться в обратную сторону. Мэй догадывалась, что запасной план Джин связан с использованием способностей Криса, и была уверена, что необходимость прибегнуть к этой мере не лучшим образом скажется на отношении врача к пациентке. Не добавлял оптимизма и пробуждавшийся во время сеансов эмпатический дар. Мэй чувствовала, как расстраивается и злится Джин, и о том, чтобы расслабиться и не переживать, не могло быть и речи.
Вчера она не выдержала и рассказала обо всём этом Крису. Постаралась не слишком сгущать краски и даже сумела улыбнуться в ответ на уверенное: «Всё будет хорошо». И лишь когда гость ушёл, бессильно разрыдалась, закусив край одеяла, чтобы не завыть в голос.
А сегодня Крис нарушил заведённый порядок и явился с утра — за полчаса до традиционного визита Джин.
— Здравствуйте, доктор! — широко улыбнулся он, когда колдунья в привычное время зашла в палату. — Надеюсь, я вам не помешаю?
В ответе он, похоже, не сомневался. По крайней мере, даже не подумал слезть с подоконника.
— Не помешает? — уточнила Джин, и Мэй отрицательно качнула головой. — Ну ладно. Тогда начнём. — Она устроилась на стуле возле кровати и окинула пациентку внимательным взглядом. — Готова?
Начала сеанса Мэй, как всегда, не почувствовала. Манипуляции Джин были такими тонкими, что ощутить их смог бы только сенсорик, а понять что-либо по едва уловимым движениям пальцев врача пациентка даже не пыталась. Воздействуя на чужое поле, Джин не закрывала глаз, как это делал Крис, и не нуждалась в тактильном контакте. Её руки мягко порхали, касаясь невидимых энергетических нитей то у запястий, то у ключиц, то у висков Мэй. Внимательный взгляд, сопровождавший движения, казался строгим и вызывал неуютное чувство беззащитности. Именно этим Мэй поначалу объясняла себе провал первого сеанса. Но сейчас, когда действия Джин стали привычными, списывать на них неудачи уже не получалось. Проблема была в чём-то другом. Проблема была в самой Мэй. Она опять не справится. Опять подведёт тех, кто так старается ей помочь. Опять заставит их впустую тратить время и энергию. И даже не сможет понять, что именно делает не так. И будет лишь угадывать очередную неудачу по отголоскам раздражения и досады, которые Джине всё хуже удаётся скрывать под участливой маской. Мэй чувствовала себя утопающим, который бессмысленно бьётся в руках спасателя, мешая плыть и отнимая силы. Она не могла остановить безотчётного сопротивления, и страх навредить тому, кто упрямо пытается вытащить её на берег, обращался паникой.
«Нет! Отпусти!»
Джин резко выдохнула и уронила руки. Одновременно с тем, как Крис дёрнулся и врезался локтем в стекло.
— Ничего себе! — присвистнул он, потирая ушиб, и спрыгнул с подоконника. — Ну ты даёшь, Мышь!
Мэй лишь переводила дыхание и озадаченно смотрела то на Криса, то на врача. Накатившая слабость заставила опереться на спинку кровати.