Крис не был в восторге от того, что старая история выползла из тени и теперь, вероятно, её будут трепать в каждом университетском коридоре, однако решение Лины прервать молчание слегка облегчило груз, тяжесть которого до сих пор давила на плечи. Удивительно, как всё меняется, стоит никому не известному выскочке, которому едва исполнилось семнадцать (какая неловкость — на три года меньше, чем было тогда Лине!), превратиться в местную знаменитость. Импульсивная глупость вдруг становится статусным приключением…
Возможно, в итоге они оба выиграли. И, по большому счёту, никто не пострадал. А сейчас и вовсе сложно представить, что может пойти не так. И ему действительно давно пора отдохнуть. Ничего страшного не случится, если он позволит себе маленькую глупость. В конце концов, это так на него похоже…
Его руку настойчиво отцепили от стола. Прикосновение отозвалось электрическим разрядом, заставившим онеметь пальцы. Крис вздрогнул, высвободился, взглянул на Мари, которую ничуть не смутило его долгое молчание. Студентка улыбалась почти торжествующе. Она выглядела безобидной, но поле вело себя странно, и Крис только сейчас понял, что в общей сумятице ощущений упустил кое-что важное.
«Зарраза…»
Он всё-таки ударил по её полю, резко обрывая контакт. Улыбка на лице Мари стала менее уверенной и чуть удивлённой.
— Хорошо, давай попробуем по-взрослому, — предложил Крис, чувствуя, как из головы уходит тошнотворный туман. — Какая форма ответа «Нет» тебя устроит?
Мари помолчала. Смущённо потупилась. Спрятала руки за спину.
— Такие методы граничат с оскорблением, — заметил Крис. — Кто-нибудь из твоих приятелей предположил, что я разозлюсь и начну метать молнии? Или ещё не поздно сделать выгодную ставку?
Её поле отчётливо фонило волнением и досадой.
— Я бы скорее поставила на то, что ты не обидишь девушку.
Он рассмеялся.
— У меня в друзьях — победительница «Грани возможного». Поверь, мои взгляды на «слабый пол» достаточно прогрессивны.
На этот раз поток силы, плеснувший в сторону Криса, был слишком яростным, чтобы его не заметить. Правда, отреагировать физику не позволили: энергия сгустилась перед ним, отсекая от Мари, окружила, изолировала от чужих полей — от всех, кроме одного.
— А вот эту игрушку я бы посоветовала выключить и отдать мне, — раздалось рядом.
— С чего бы?
Лицо Мари выражало решимость, и казалось, что назад студентка шагнула не то случайно, не то против воли.
— С того, что иначе этим артефактом заинтересуется полиция. Ты уверена, что сможешь придумать уважительную причину его использования?
Мари помедлила в поисках достойного ответа, но спорить всё-таки не решилась.
— Пользуйся на здоровье, — язвительно предложила она, заставив собеседницу холодно рассмеяться.
— Так он без индивидуальной привязки? Как непредусмотрительно…
Уверенное прикосновение к локтю вывело Криса из роли наблюдателя.
— Потанцуем?
Вопросительная интонация была такой очевидной формальностью, что возражать не имело смысла.
— Он сегодня не танцует, — заметила Мари.
Крис широко улыбнулся.
— Для тех, кому опасно отказывать, я делаю исключения.
— Вот скажи: ты добрая ведьма или злая?
— Судя по тому, что забрала артефакт и не вызвала полицию, очень добрая. Но, возможно, не очень умная. — Джин осторожно опустила поблёскивающее разноцветными кристаллами кольцо в маленькую сумку, длинный ремень которой был привычно переброшен через плечо. — Ты как?
— На пять с плюсом, — улыбнулся Крис, уже не ведомый, но уверенно увлекающий колдунью к центру зала. — По десятибалльной шкале. Но это поправимо.
Джин так внимательно вглядывалась в его поле, что, пройдя сквозь границу танцплощадки, на мгновение ослепла и сбилась с шага — концентрация магии здесь была куда выше, чем вокруг. Невидимый обычным взглядом силовой купол таил в себе мастерски выстроенную иллюзию открытого пространства под закатным небом. За настоящими окнами было ещё светло, но неосязаемые облака над головами танцующих пламенели так яростно, будто вызывали на поединок саму реальность.
Поле Криса ощетинилось дрожащими от напряжения иглами, готовясь к защите от излишнего воздействия.
— Расслабься. Я подержу щиты.
Иглы растаяли, обратившись белёсым туманом. Когда он рассеялся, поле физика выглядело абсолютно спокойным. Неестественно спокойным. Крис всё ещё защищался, но теперь адресно — от цепкого взгляда врача.