Крис облокотился на деревянные перила и глубоко вздохнул.
— Ты правда думала, что я не замечу?
Он вдруг показался очень усталым и почти мрачным. Не то обиженным, не то расстроенным.
— Я об этом не думала, — скрепя сердце, соврала Джин.
— Ага. И маскировалась просто так, из спортивного интереса.
— Не хотела тебе навредить. Крис… — Колдунья осторожно коснулась его плеча, но мальчишка вздрогнул, отпрянул раздражённо.
— Ты можешь вскрыть моё поле, Джин. Хоть сейчас. Мы оба знаем, что для тебя это не проблема, как бы я тут ни выёживался и какие бы баррикады ни выстраивал. Просто сделать это незаметно не получится, вот и всё.
Наверное, стоило просто извиниться и оставить его в покое. В конце концов, она действительно была виновата. Но очень уж не хотелось заканчивать разговор вот так, на этой фальшивой, сорванной ноте.
— У тебя очень нестабильное поле, — отбросив околичности, заявила Джин. — И ты наверняка в курсе, иначе не скрывал бы его так старательно. Вряд ли кто-то ещё это заметит, но я вижу, что сейчас всё гораздо сложнее, чем было до твоей поездки в Лейск. Я не понимаю, что именно с тобой происходит, но делать вид, что меня это не касается, не могу, уж извини.
— Не оправдывайся. — Крис махнул рукой и улыбнулся. — Ты делаешь то, что считаешь нужным. Имеешь полное право. Если, конечно, тебя не затруднит признать такое же право за мной. Мороженого хочешь?
Он отвернулся от зала и кивнул в сторону расположившихся на балконе киосков со сладостями. Мимо прошли две незнакомые студентки. Глянули мельком, заулыбались и, отойдя на достаточное расстояние, оживлённо о чём-то зашушукались.
— Я знаю, как трудно смириться с потерей силы, Крис, — тихо сказала Джин. — Получить дар, сжиться с ним, а потом отдать. Ты привыкаешь быть неуязвимым. Это как наркотик, после которого очень сложно позволить себе слабость и очень легко не заметить, что нуждаешься в отдыхе. Ты просто идёшь вперёд, пока не рухнешь без сил, или пока не появится кто-то, кто тебя остановит. И я слишком хорошо знаю, что бывает с теми, кто не умеет принимать помощь.
— Ах вот оно что… — протянул Крис и вдруг посмотрел в глаза Джин прямо и серьёзно. — Тогда предлагаю раз и навсегда расставить точки над запятыми. Я — не Эш. Я никогда не обольщался насчёт своих возможностей — ни с Вектором, ни без него. Если мне понадобится помощь, я о ней попрошу, и у меня не отсохнет язык и не коллапсирует эго. Да, у меня увечное поле. Наверное, для твоих врачебных инстинктов оно уже само по себе — повод беспокоиться и принимать меры. Но это моя норма. Другой у меня никогда не было и не будет. Это не трагедия и даже не проблема — это данность. Я с этой данностью живу уже почти двадцать лет, и до сих пор как-то справлялся. Я не нуждаюсь в опеке, Джин. И если я не считаю нужным кому-то о чём-то говорить, просто предположи на минуту, что на это могут быть веские причины. Гораздо более приземлённые, чем доказательство моей охрененной крутости. Так что не разводи драму на пустом месте. Всё со мной будет…
Джин быстро коснулась ладонью его губ.
— Не произноси этого. Каждый раз, когда ты говоришь «всё в порядке», с тобой обязательно что-то случается. — Почувствовав под пальцами улыбку, она убрала руку. — О своих веских причинах ты, конечно, тоже не расскажешь?
— Сейчас — не расскажу, — подтвердил Крис.
— Даже если я очень попрошу? — Колдунья хитро прищурилась, но вместо того, чтобы податься вперёд, отступила к ограждению балкона и облокотилась на перила.
— Даже если ты будешь умолять, — рассмеялся Крис. — В конце концов, речь идёт о моём драгоценном здоровье! А чтобы я пренебрёг инстинктом самосохранения, меня нужно шарахнуть чем-нибудь посерьёзнее «безнадёжной страсти, которая толкает на отчаянные безумства…», или как там было?
Узнав цитату из столичного глянцевого журнала, который неделю назад принесла ей пациентка, Джин болезненно поморщилась.
— Я надеялась, что ты этого не читал.
Крис усмехнулся.
— Это большой университет в маленьком городе. Здесь нет ни единого шанса пропустить какую-нибудь новость из своей личной жизни. Ты, кстати, слухов не боишься? Все знают, что Эш пришёл сюда с тобой, и на нас откровенно косятся. Учитывая, что отдельные болтливые личности выставляют меня коварным соблазнителем, который приходит на балы исключительно ради того, чтобы зажимать девиц по углам… Как бы не пострадала твоя репутация.