Попутчик ушёл из её жизни, как уходили все, кто мог стать опасно близким. Но сама Мэй никак не могла перевернуть эту страницу. Не могла избавиться от любопытства. Этот эксцентричный физик был ей интересен. Его не удавалось понять издалека. Он казался странным, непривычным, сбивающим с толку. Слишком контрастным. И Мэй невыносимо хотелось приблизиться, рассмотреть его, как уникальный артефакт. Рассмотреть — чтобы увидеть идеально спрятанную границу между беспечной маской и его настоящим лицом. Или убедиться, что никакой маски не существует. Впрочем, этот вариант казался Мэй маловероятным. Особенно после разбирательства по делу уравнителей.
«Какие отношения связывают вас с Мэй Фокс?»
«С кем?» — Подвижные брови хмурятся в искреннем непонимании.
«Не тяните время, Кристофер. Как давно вы знакомы со старшей племянницей Беатрикс Франк?»
Попутчик пробегает искристым взглядом по залу суда и наконец замечает Мэй.
«А-а… А мы не знакомы. — Его широкая ухмылка в этих обстоятельствах кажется обманом зрения. — Серьёзно! Я её имя впервые от вас услышал!»
«Хотите сказать, что не спрашиваете имён девушек, которым раздаёте индивидуально нацеленные амулеты?»
«Ужасно безответственно! Очень на меня похоже…»
На самом деле, обижаясь на Попутчика за слежку, Мэй в глубине души понимала, что не имеет на это права. В конце концов, она сама начала наблюдать за ним куда раньше: пользуясь публичностью разбирательства, не пропускала ни одной трансляции, ни одной записи, попавшей в сеть. Ей нравилось изучать его поведение, распознавать нюансы мимики, угадывать реакции, понемногу приближаясь к истинной личности позёра и клоуна.
«Кто предложил искать Вектор?»
«Я. Там собралась на редкость здравомыслящая компания — никто другой до этого не додумался».
«И эти здравомыслящие люди вас не отговорили?»
«А я похож на человека, которого можно отговорить от эксперимента?»
Попутчик вёл себя так, будто не осознавал серьёзности происходящего. Будто не чувствовал нависшей над головой угрозы. Сколько шагов отделяло его от блокировки поля? Скольких неосторожных фраз не хватило, чтобы перевесить его обаяние?
«На что вы рассчитывали, предлагая распечатать Белоомут?»
«Честно говоря, я думал, что это будет весело».
Ненормальный. Яркий. Завораживающе безумный.
«Вас предупреждали, что Вектор опасен?»
«Любая сила опасна».
«Отвечайте на вопрос. С вами были учёные, читавшие о Векторе не в сказках. Знакомые с документами. Они знали о последствиях?»
«Догадывались».
«Но позволили вам рискнуть? Из тех, кто пришёл к Порогу, вы были младшим и не самым сильным…»
«Они не успели меня остановить. А я не спрашивал разрешения».
«Вы настолько хотели получить Вектор?»
«Да. Вы правильно сказали: поле у меня так себе. А для опытов, которые я планировал, нужно охренеть как много энергии! Сейчас я вам расскажу!..»
И он действительно рассказывал — так увлечённо, с такой искренней страстью, что его долго не решались перебить. Попутчик преображался и словно вовсе забывал, что находится в зале суда, а не за университетской кафедрой. В глазах загорался живой огонь, улыбка делалась особенно яркой, из интонаций исчезала трескучая насмешка.
В такие моменты Мэй не могла отвести взгляд от экрана. Она не считала Попутчика привлекательным — под холодным изучающим взглядом его лицо и фигура вовсе не казались особенными. Но тепло, с каким он говорил о своих исследованиях, не давало взгляду долго оставаться холодным. И Мэй вдруг обнаруживала, что ей нестерпимо хочется рисовать этого вдохновенного рассказчика. Его острым подвижным чертам невероятно шёл уголь, и она делала бессчётное количество набросков — зная, что никогда и никому их не покажет.
«Прекратите ломать комедию, Кристофер!»
Маска была пригнана очень плотно — почти вросла в кожу. И Мэй поверила бы этой иллюзии, если бы не случайность.
«Угомонись уже, мелкий. — После единственного заседания, на котором они с Попутчиком встретились лицом к лицу, Мэй заплутала в незнакомых переходах здания суда, и бархатный голос, неожиданно донёсшийся из-за поворота, застал её врасплох. — Не испытывай судьбу».