Пожалуйста…
Она вся была — плывущее сознание, дрожь и невесомость.
Отчаянное желание вернуться к себе, к понятной замкнутости собственного тела пронзило её насквозь. И одновременно с ним пришёл страх — что непослушные руки, поддавшись неосознанному импульсу, разорвут контакт слишком резко, и она не вынесет, просто не сможет вынести контраста.
Паника затопила сознание, но лишь на мгновение, потому что не прошло и секунды, как чужие пальцы уверенно сомкнулись на запястьях взметнувшихся было рук.
Время возобновило ход не сразу. Мэй так и не поняла, сколько просидела не шевелясь, зажмурившись и проводя ревизию своих ощущений. Дорожки слёз высыхали на щеках, стягивая кожу. Тошнота отступала. Ноющая боль в висках не торопилась следовать её примеру. В остальном всё было почти привычным. Недавнее безумие отдавалось лишь исчезающим эхом.
— Я понимаю, что заслужил, но давай ты не будешь меня пугать. Пожалуйста, открой глаза и ударь меня, что ли.
Освещение лаборатории показалось таким ярким, что на глаза опять навернулись слёзы, и Мэй пришлось несколько раз моргнуть, чтобы разглядеть лицо Попутчика, который всё ещё сидел напротив и смотрел на неё внимательно и тревожно.
— Не хочу, — решила Мэй. — Ты меня предупреждал и отговаривал, так что…
Она попробовала махнуть рукой, но жест получился едва заметным — в теле обнаружилась неожиданная слабость, металлические браслеты на запястьях казались тяжёлыми, будто кандалы. Откуда они вообще взялись?
— Это стабилизаторы поля, — пояснил Попутчик, поймав её взгляд. — Не снимай пока. — Он провёл ладонями по лицу, убирая со лба чёлку, и облегчённо вздохнул. — Скоро всё пройдёт. Это как с нормальным зрением надеть сильные очки. Ты не сенсорик — для твоего поля это слишком ново и непривычно. Я должен был догадаться. Вот. — Он пододвинул к ней бутылку воды, два блистера с таблетками и шоколадный батончик: — Это от головы, это для поля, это для настроения. Ну и глюкоза не помешает.
Что-то в его поведении стало иным. Почти неуловимо — Мэй не поручилась бы, что её не подводит память, — но движения физика сделались более плавными, плечи расслабились, взгляд заиграл спокойной уверенностью и какой-то беззаботной радостью, которую не могло скрыть очевидное смущение. Но главная перемена не поддавалась внешнему описанию и ощущалась скорее интуитивно: Мэй казалось, что впервые за этот вечер Попутчик действительно находится здесь, рядом, в реальности, а не в каком-то параллельном пространстве, недоступном её восприятию.
Она взялась за лекарства, непослушными пальцами выдавила таблетки из блистеров.
— Эту целиком, этой пока половину, — командовал Попутчик. — Должно хватить. Минут через пятнадцать посмотрим. Когда всё устаканится, провожу тебя домой.
Что-то её смущало. Какая-то мысль, выхваченная из бушующего потока ещё тогда, во время контакта, когда ей казалось, что она вот-вот поймёт что-то важное.
Лекарства, шоколад, медицинские артефакты… И чёткое понимание, что нужно делать…
— Только не говори, что успел смотаться наверх или до медпункта!
Сколько вообще прошло времени?
— Нет, — улыбнулся Попутчик. — Нет конечно. Просто я часто здесь работаю и немного дополнил стандартную аптечку. Мало ли что. Слухи о моей неосторожности сильно преувеличены.
Потерянная мысль наконец оформилась, и осознание прокатилось по телу парализующей волной. Взгляд вернулся к лекарствам и остановился на них, не в силах подняться.
«Этой пока половину. Должно хватить».
Во втором блистере осталось три таблетки. Из десяти.
Ничего нового. Он всё рассказал с самого начала. Но знать — одно, а видеть ситуацию во всей её полноте, чувствовать собственной кожей — совсем другое.
Мэй посмотрела на Попутчика, и вопрос застрял у неё в горле, сбив дыхание.
— Что? Я могу опять влезть в твои эмоции, но давай лучше словами. Зря, что ли, я барьеры восстанавливал?
В ожидании её ответа он смахнул таблетки со стола, поднялся, небрежно закинул их в ящик.
— Как? — Горло перехватило, и ей пришлось ещё раз судорожно вдохнуть, прежде чем договорить. — Как ты с этим справляешься?
— Технически? Ставлю защиту вручную. Это не так сложно — вопрос привычки. — Попутчик улыбался настолько лучезарно, что Мэй не сомневалась: её участие заставляет его чувствовать себя неуютно. — На самом деле это даже удобно. Мне проще работать с артефактами. Да и с полями, если понадобится. Ну и не думай, что сегодняшние выкрутасы — это моё нормальное состояние. Когда барьеры не сбоят, я почти не воспринимаю чужие поля, если мне это не нужно. Я, кстати, не поблагодарил. Спасибо. Не думал, что это настолько эффективно. Хотя ты всё-таки будь поосторожней. Такие манипуляции со своим полем лучше кому попало не доверять.