— А Кристина? Её ты тоже избавил от «деталей»?
Попутчик усмехнулся.
— Она тоже хотела бы поступить правильно. Ей нравится быть старшей, сильной и ответственной. И ужасно неловко из-за того, что мы поменялись ролями. Это не вписывается в её картину мира. Тем более что формально она сама виновата в том, что с ней случилось, а я, вроде как, ни при чём. Но сейчас ей слишком страшно. Потому что для неё поле — это… ядро всего, краеугольный камень, основа. Она себя без него не представляет. И поэтому идёт на сделку с совестью и очень старательно верит, когда я говорю, что не творю ничего опасного. Потому что она знает: если что-нибудь пойдёт не так, я смогу помочь. Возможно, не только я. Есть ещё Рэд, например. Думаю, у него тоже получилось бы. Но Рэд не спит за стенкой каждую ночь. И ему тоже лучше не знать деталей. Потому что, как только он поймёт, чего мне всё это стоит, он тоже решит поступить правильно. И обязательно расскажет Тине и об опасностях, и об усилении блокировки… А я не хочу, чтобы она психанула и сделала какую-нибудь благородную глупость.
— Потому что ты хочешь поступить правильно раньше, чем они все?
— Нет. Потому что я очень за неё боюсь.
Он подбросил огрызок яблока, и тот, очертив в воздухе плавную дугу, улетел в корзину для мусора.
«Ты не выдержишь год, — хотела сказать Мэй. — Ты уже на пределе. Тебе нельзя продолжать».
«Это был её выбор. Не твой. Ты не обязан…»
«Я не хочу, чтобы это происходило с тобой».
«Я боюсь за тебя».
Слова теснились в груди и рвались к горлу. И Мэй уже готова была сдаться, уступить право голоса тому, что начинало казаться ей здравым смыслом.
«Это неправильно».
«Остановись».
«Не делай глупостей».
А потом она подумала о Лизке.
И промолчала.
— Ты уже очень мне помогла. Правда, — тихо сказал Попутчик. — Больше, чем я мог представить. Спасибо. Дальше я сам.
Он улыбался беззаботно, будто речь не шла о его жизни. И Мэй вдруг отчаянно понадеялась, что это действительно так. Что он выпутается из этой передряги, как выпутывался из всех прежних. «Старательно верить»? Не такая уж плохая идея.
— Ты не сможешь долго это скрывать, — заметила Мэй и удивилась, каким спокойным оказался её голос. — У тебя же среди друзей несколько сенсориков. Даже странно, что они до сих пор ничего не заметили.
— Ну почему не заметили? — вздохнул Попутчик. — Заметили. Но я тоже сенсорик и могу кое-что от них прятать. Сейчас, например, меня бы даже Джин не раскусила. — Он с наслаждением потянулся, прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя. — Давно я так уверенно не чувствовал барьеры. Хорошо бы эффект продержался подольше!
— Рано или поздно он закончится. И что тогда? Может, всё-таки есть какое-то… не знаю, если даже не полноценное лечение, то хотя бы средство уменьшить нагрузку на поле? Как-то поддержать силы.
— Конечно есть. Стабилизаторы поля, например. Кстати, можешь их снять уже. Стимуляторы всякие, релаксанты… Ну и разные другие штуки, чтобы симптоматику гасить.
— И этого хватит?
— Пока хватает. — Он улыбнулся ободряюще, и Мэй поняла, что беспокойство читается на её лице, несмотря на все старания. Или Попутчик опять чувствует её поле? — А ещё, как мы только что выяснили, есть контактная балансировка. На самый крайний случай. Но я постараюсь, чтобы до этого не дошло.
— А если всё-таки больница? Ты сам говорил: ты не врач. Нельзя же постоянно заниматься самолечением. Может быть…
— Не может, — отрезал Попутчик. — Мышь, я знаю, как меня будут лечить. Стационар, курс по снижению чувствительности поля, частичная блокировка сенсорных каналов, если решат, что мне совсем хреново. В общем, всё, чтобы максимально оградить меня от энергосферы, потому что она якобы меня убивает. Анестезия. Настолько мощная, насколько получится. Тактильную чувствительность блокаторы плохо берут, но, если очень захотеть, ушатать можно даже меня.
— То есть на ближайший год это не вариант, — резюмировала Мэй.
— Не вариант. И не только из-за Тины. — Он поднялся и зашагал по лаборатории, то и дело останавливаясь у столов и полок, касаясь приборов, словно что-то проверяя. — Я не представляю, что будет, если я не смогу чувствовать поле так, как сейчас. Как я буду его контролировать? Все эти потоки и воздействия. Они же никуда не денутся — просто выйдут за пределы восприятия. Предполагается, что это снизит давление на нервную систему и в целом улучшит ситуацию. Но это в теории. А на практике… Не знаю я, как на практике.