— Правда? — улыбнулся Лектер, медленно поднимая руки и обнимая его в ответ. — Я не переношу жалость и не хочу, чтобы ты испытывал её ко мне.
— Вот и хорошо, что разобрались, — выдохнул омега, пытаясь отстраниться и вырваться из железных тисков. — Вот, негодяй, ты же меня обманул. Разыграл обиду, чтобы затащить меня в объятия?
— Нет, я и правда немного расстроился, — прошептал альфа, прижимая его сильнее и касаясь губами оголённой шеи, которая всё ещё хранила запах их случки. — Из-за тебя я обрёл новое безумие, и только твоя близость помогает мне избавиться от этой жажды.
— Какая ещё близость, — затрепыхался Уилл, начиная вырываться активнее. — Отвали, Ганнибал, нечего меня тискать, как плюшевую игрушку.
Лектер ничего не ответил, согреваясь и тая в возбуждающем тепле и запахе, и наклонившись, жадно поцеловал его шею. Он чувствовал бешеный пульс омеги, пульсирующий под его губами, неповторимый вкус и аромат кожи, от которой слегка кружилась голова, и понимал, что держит в руках своё счастье. Уилл всё ещё дёргался, упираясь руками ему в плечи и стараясь его оттолкнуть, но Ганнибал не мог его отпустить. Он прижал его сильнее, целуя везде, где мог дотянуться, и резко повернув голову, с неведомым ему до этого голодом, набросился на его губы. Они были родными, как будто он знал их вкус с детства, когда умение быть счастливым и беззаботным было ему ещё знакомо, и Лектер торопливо целовал их, не в состоянии насытиться и остановиться. Те поцелуи, что были у них во время течки, они просто не шли ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал сейчас. Он не знал, как назвать своё состояние, тоска, голод, жажда или страсть, но это сводило его с ума и заставляло его сердце стучать так сильно, что он был им оглушён.
Уилл перестал сопротивляться, начиная отвечать на этот горячий поцелуй, и они разорвали его лишь в трёх секундах от того, чтобы не начать раздеваться прямо там. Ганнибал разжал руки, понимая, что так надо, и омега быстро отпрыгнул назад, вытирая рукавом припухшие губы.
— Мне пора домой, — смотря на альфу стеклянными глазами, сказал Уилл, хватая в руки куртку и начиная пятиться к дверям. — Меня ждут собаки, и я должен поторопиться, если не хочу убирать кучи по углам.
— Конечно, я понимаю, — ответил Лектер, всё ещё задыхаясь от незнакомых ощущений. — Встретимся в воскресенье?
— Да, договорились. Оставим твой план, но добавим немного моего. У входа в центральный парк есть ларёк с цветами, и я буду тебя там ждать в воскресенье в двенадцать часов дня.
Ганнибал кивнул, залезая в карман и протягивая свой телефон Уиллу, и тот сообразив, что от него хотят, начал вбивать ему в контакты свой номер. Смотря на слегка дрожащего профайлера, альфа приложил пальцы к губам, всё ещё чувствуя вкус их первого настоящего поцелуя. Ещё ни один омега так не сводил его с ума, ещё не один поцелуй не вызывал в нём такую бурю эмоций, и ещё никогда он не был таким свободным.
Это было самым главным. Когда люди знают друг о друге всё, и могут с этим жить. Принимают и любят те стороны, что скрыты и спрятаны от всех, и если Ганнибала Лектера целовали сотни раз, то Чесапикского потрошителя — впервые. Это мысль рвала альфу на части, и наблюдая за тем, кто видел в нём того, кого можно по-настоящему полюбить, он просто купался в этих эмоциях.
Уилл вернул ему телефон, окидывая сканирующим взглядом с головы до ног, и ласково улыбнувшись, он подошёл к дверям и взялся за ручку.
— Только одна просьба, Ганнибал, — весело сказал омега, смущённо опуская глаза. — Оденься как-нибудь нормально.
— Как это, нормально?
— Ну хотя бы не как министр финансов США. Что-нибудь попроще, типа джинс, или толстовки, и возьми с собой деньги. Мы где-нибудь перекусим, и если ты собираешься есть лобстеров и рябчиков, то мне это не по карману. И никаких цветов и подарков.
Альфа покладисто кивнул, тоже начиная улыбаться, и всё-таки подошёл к Уиллу, но не так близко, чтобы снова не наброситься с поцелуями, а замерев от него в паре метров.
— Договорились, — сказал Лектер, с нежностью смотря на того, кто разбил его сердце. — Но и у меня будет просьба.
— Говори.
— Я знаю, что я обещал быть всегда с тобой честным, но всё-таки я кое-что тебе не договорил, — быстро сказал Ганнибал, отводя взгляд. — По моим подсчётам вы будете брать того альфу завтра, и я очень прошу тебя, быть осторожным, и если предоставиться такая возможность, застрели его при попытке к бегству.
Уилл ошарашено поморгал, переваривая информацию, и отойдя от дверей, подошёл к альфе и взял его за руки.
— Подталкиваешь меня на убийство? — заинтересованно спросил омега, заглядывая ему в глаза. — Объясни свою просьбу, и я к тебе прислушаюсь.
— Он больной человек, и его жизнь, или смерть меня не волнует, но он очень опасен, — равнодушно ответил Ганнибал, тихонечко пожимая пальцы любимого. — Он идейный, а значит, жестокий, и вам будет очень тяжело устроить ему засаду. Доказательств его вины у вас не будет, и я уверен, вы решите брать его на живца, но с таким нюхом как у него, у вас это не выйдет. Я один смог его подловить и увидеть, но десяток агентов, спрятавшихся за деревьями, он сразу учует. Придётся уменьшить количество людей, но это увеличит шансы на его побег, и всё выйдет из-под контроля.
Уилл задумчиво покусал губы, размышляя над словами Лектера и неожиданно широко улыбнулся.
— И ещё, — тут же вклинился альфа, не давая омеге выдвинуть свои бредовые идеи. — Я понял, что ты собрался идти на него один, и я сразу же это запрещаю. Возьми Джека и идите вдвоём, как следует обработав одежду подавителями запахов, и как только он среагирует на приманку, сделай так, чтобы он побежал в твою сторону. Я знаю, ты придумаешь как это провернуть, но просто застрели его и это будет самым оптимальным вариантом. Пообещай мне, что не пойдёшь на него один, иначе я тоже там буду, и даже мне сейчас тяжело предсказать, чем всё может закончится.
Профайлер ещё несколько минут размышлял над его словами, продолжая держать Лектера за руки, и быстро кивнул головой.
— Я сделаю всё, как надо, — улыбнулся Уилл, наклоняясь и быстро целуя альфу в губы. — Спасибо за заботу, Ганнибал, это очень приятно.
С этими словами он практически выбежал на улицу, громко захлопнув за собой дверь. Альфа облизнулся, наслаждаясь вкусом омеги, оставшимся у него на губах, медленно пошёл в гостиную и опустился в своё любимое кресло. Его обступили образы Уилла, — то сидящего сегодня за столом, то обнимающего его в прихожей, и самые невероятные, — вот он греется у камина и смотрит на огонь. Это были очень дорогие и волшебные воспоминания, и Ганнибал даже не мог представить ценность живого омеги, сидящего рядом с ним. Неужели они смогут быть вместе, без лжи, без обмана, принимая и согревая друг друга такими, какие они есть.
Планируя это вечер, Лектер не собирался унижаться и признаваться в том, как ему одиноко, но всё прошло даже лучше, чем ему хотелось. Он пообещал ему не врать, но прощаясь с Уиллом в прихожей, он уже знал, что завтра всё равно поедет в тот лес, правда ещё не осознавая чего он хочет больше, посмотреть, как омега убивает, или просто его подстраховать.
Комментарий к Договорённости
Спасибо за внимание к этой работе. Все опечатки и ошибки в ПБ ))))
========== Сгорая от любви ==========
Сон — это место успокоения взволнованного сердца, и Ганнибал всегда там отдыхал и набирался сил. Его мозг работал целый день, он никогда не находился в состоянии тупого безделья или разгадывания кроссвордов, и ночь — это время для его умиротворения. Лектер ни разу не мучился кошмарами и несуразными снами, но на следующий день он вскочил в пять утра, покрытый потом с головы до ног. Предчувствия, интуиция и прочие прелести человеческого сознания — это всего лишь отголоски прошедшего дня, и они несут нам то, что мы видели, но не уловили. Двое друзей встречаются, разговаривают, смеются и расходятся по домам, и вот один из них ночью просыпается от дурного и пугающего сна, и утром узнаёт, что его друг повесился или выбросился из окна. Это не чудо божье, а всего лишь игры разума. Будущий самоубийца чем-то себя выдал, волнением, движением рук или глаз, неосторожно брошенным словом, и это не запомнилось, а впилось в подсознание, наполняя человека той самой интуицией, о которой так много говорят.