Себя же Сергей поймал на том, что из груди рвется совершенно истеричный смех. И упавший Павел, и отец, который силился ответить Лобанову, и рассеявшийся туман — все вызывало безудержный приступ хохота. Правда, к счастью, оказалось, что он, как и отец, не может издать ни звука.
Павел, наконец, неуверенно поднялся и довольно спокойно сказал в микрофон громкой связи, что в рубке все живы, все нормально, спросил — как дела у остальных. С облегчением они услышали слабые голоса матери, Юли и Катерины — с ними все было в порядке. Лобанов сообщил, что все нормально, только Михаил не может говорить.
— У нас те же проблемы, — отозвался Павел, поглядывая на него и отца, который уже медленно поднимался из кресла. — Похоже, у Виктора с Сергеем то же самое.
Серость в огромных иллюминаторах сменилась привычной чернотой с огоньками звезд. Но Середа, к тому времени уже приникший к приборам, непонятно хмурился.
— Не могу понять, что с ориентировкой, — озабоченно сказал он. — По всем данным, мы вышли в заданном районе…
— Уже хорошо, — отозвался Павел. — А вот я не могу понять, что с двигателями. Сережа, проверь показания датчиков уровня топлива.
— Есть, — все еще сипло отозвался Сергей, набирая команды в ЭВЦ — он перешел на клавишный режим, поскольку говорить нормально пока не мог.
Павел повернулся к командиру.
— Так что с ориентировкой?
— По спектральным характеристикам, — откликнулся тот, — ЭВЦ нашел базисные эфемериды, но их координаты не соответствуют исходным.
— Это как? — нахмурился Павел.
Виктор не ответил, зато по громкой связи вызвал в рубку Михаила. Сергей смотрел на экран с ответом ЭВЦ и никак не мог поверить глазам. Может, ошибка?
— Что у тебя? — неслышно подошел к нему Павел.
— Не понимаю, — чуть слышно отозвался Сергей. Голос все еще с трудом повиновался, да и не хотел он громко объявлять результаты тестирования. Вдруг это все-таки неисправность компьютера.
— Дай посмотреть, — так же тихо отстранил его Павел, мельком глянув на зеленые строчки. Покачал головой, набрал повторную команду.
— Что случилось? — появился на пороге Михаил.
— Мишка, нужна твоя голова. Мы с ЭВЦ не справляемся, — обернулся к нему Середа. — Что-то не то в настройках.
Копаныгин, не торопясь, пересек рубку, подошел к командиру, некоторое время внимательно изучал показания приборов.
— Насколько велика погрешность? — осведомился он.
Виктор покачал головой. Как все было бы просто.
— За пределами нормы.
— Черт! Ерунда какая-то, — Павел оторвался от своего монитора. — Что показывают результаты наблюдений?
— Лучше всего это можно охарактеризовать цитатой: «И звезды сдвинулись на небесах», — Михаил был абсолютно серьезен.
— Может быть, математическая ошибка в расчетах компьютера? — осторожно вставил Сергей.
Копаныгин задумчиво посмотрел на него, не видя, но внезапно лицо его озарилось.
— Подождите! Компьютер, соответствуют ли вектора смещения эфемерид направлению движения самих звезд?
ЭВЦ помедлил всего несколько секунд, потом нежный женский голос сообщил:
— Совпадение — девяносто девять и девять десятых процента.
Павел неожиданно вспомнил раздражающий его голосовой интерфейс Электронно-Вычислительного Центра «Зари». В модулировании тембра голоса для бортового компьютера наука сильно шагнула вперед. В исполнении этой механической леди можно было легко выслушать смертный приговор и еще умудриться получить удовольствие от прослушивания.
— И что? — вырвалось у Сергея, хотя он уже начал понимать — что.
— И ничего, — медленно ответил Виктор. — Получается, что звезды, и правда, сдвинулись.
— С настройками все в порядке, как и следовало ожидать, — сообщил Михаил, откидываясь в кресле. — Если бы это не было фантастикой, я бы напомнил, что перемещение звезд в пространстве есть явление естественное и закономерное. Через десяток тысяч лет мы бы и невооруженным взглядом неба не узнали.
— Так то через десятки тысяч лет, — тихо сказал Сергей. Его прервал какой-то слишком спокойный и ровный голос Павла.
— Командир, у нас еще больше проблем, чем могло до сих пор казаться. Если ЭВЦ в этом тумане не спятил, то они очень, очень неприятные.
— А если спятил, что невозможно? — таким же ровным голосом отозвался Михаил.
— Тогда у нас проблемы средней паршивости, — отмахнулся Павел. — В основном у тебя, электронщик.
— Козелков, не тяни, — оборвал его Середа.
Павел сел в пластичное кресло, которое услужливо прогнулось под его тяжестью, принимая очертания тела пилота.